Рейтинг публикаций

Русское, национальное, хлебом и землёй пахнущее точно увеличено гигантской лупой...

Проснувшись в третий раз, я из принципа поглядел на часы. 02-40 по Москве. По Саратову. По Волгограду. По Астрахани. По вашей матери так, это какой сволочью надо быть, мучить честного труженика? Свет горел, как в гестапо на допросе...

Есть ли это обогащение, идущее через потери, сущностно оправданное явление?

...На помощь пришли Контрольные, – среди прочих ведущая показала и мой портрет. – Это мужчины, по каким-то непонятным генетическим причинам не утратившие своих природных способностей. Их крайне мало, и на них свалилась вся тяжесть сохранения нашего с вами биологического вида. Семья, которая желает иметь потомство, обращается к этим замечательным рыцарям рода человеческого. Они всегда помогут – и за счёт этого живут, это их хлеб; но проблема в их перегруженности работой, так как невозможно обслужить армии желающих.

После большого города здешние расстояния казались несоразмерно короткими, отчего некоторые строения и предметы выглядели то вдруг слишком большими, то вдруг слишком маленькими, как в сжатом пространстве с дробным числом измерений. Кстати говоря, наверное, поэтому никто из местных жителей не знал ответа на вопрос, где тут заканчивался город и начиналась деревня.

у меня завелась своего рода маленькая мрія: разработать устойчивый, красивый и уникальный формат "русского чаепития"

Вспоминаю, каким увидел его первый раз. Крепко сбитый мужчина с острым взглядом. Взгляд – словно насквозь просвечивал. Просветов…

…особо важно заметить, что переход от действия к причине, через который осуществляется наше восприятие, не мыслителен, а созерцателен, ввиду чего, собственно, причинность надлежит рассматривать не только как мыслительную, но прежде всего как созерцательную форму нашего ума, наряду с пространством и временем.

Трамваи были темно-красными – такого же цвета, как дома вокруг; они имели неровные очертания и выглядели ободранными. Двигаясь вдоль их нагромождения, я увидел, что впереди медленно, грузно шевелится что-то крупное – и с любопытством поспешил вперед, чтобы узнать, что происходит.

Наличие двух миров в поэтическом ландшафте романтизма актуализирует идею конфликта между желаемым и реально достижимым, между личными «хотелками» и законами мироустройства, хотя прагматик не увидит в метаниях романтического героя ничего, кроме «девичьих страхов» или неумения владеть собой.

Это игра такая? И да, и нет. У Бычкова план и смысл появляется из контрапункта: автор играет словами и смыслами, папа играет с сыном, сын играет жизнью: «Жизнь, сама жизнь – это и есть идеальная игра. Жизнь как странная беспечность. Как неизвестность без усилий. Все равно рано или поздно все соскальзывает по лузам. И игра заканчивается».