Рейтинг публикаций

«Я обязательно должна их полюбить», — снова и снова думала она о каждом встреченном ею человеке, и чем страннее звучали эти слова, гулко отдающие эхом и пульсом в ее голове, тем больше она была уверена, что именно это она и должна сделать. Принять и полюбить.

Душа продержалась во мне менее двух месяцев.

...он затопил камин и сделал себе крепкий кофе, решив этой ночью осилить давно от него ожидаемую рецензию на книгу французского путешественника Д.
Внезапно кто-то сильно и настойчиво забарабанил в дверь, затем не менее властный стук раздался в окно. Ардов прикрыл абажур пледом и тихо, на цыпочках, подошел к темному стеклу.

Рассуждения о том, что в наши дни имеет место ускорение времени: социального, исторического, психологического, – одним словом, «человекоразмерного» времени, – стали уже своего рода клише, «общим местом» разговоров о времени. Но если рассуждать более строго, – то здесь необходимо ввести существенные коррективы. О чем в данном случае идет речь?

Слон, Дрон – все! Бетон на дорогу! Лейтенант, тревога! Занять позиции, приготовится к бою! – Старик отдавал одно распоряжение за другим, поторапливая нас ором, рвущим мышцы и сухожилия, стараясь перекрыть подъезд к посту бетонными блоками.

...время и клыки — всё вернется на круги своя, \ но мгновения настоящего страдания и настоящей любви \ неповторимы. и иногда, только вывихнув ногу, \ присядешь возле водонапорной колонки и посмотришь, \ как муравей бодро покоряет подорожник, \ как змеится трава в воде: зеркало, заросшее \ зелеными лезвиями, \ и улыбнешься, вспомнив, как вы целовались под ивой, \ под мамонтовой бахромой — два первобытных ребенка.

Литературному критику непросто бывает писать о своих коллегах. Здесь возникают и столкновения мнений об одних и тех же литераторах, да и вообще, что это за критик, если у него нет самостоятельного мнения. Прозаик или поэт промолчит и спокойно удалится на свои «вершины Олимпа». Критик обязательно ввяжется в драку...

Все это было так похоже на сон! Без музыки, без песни...

МАГЕЛЬ: Мы – русские люди, Летягин. Ментальность. Всякая борьба, а также нытье по сему поводу не имеют перспектив.

Роман перевели на пять языков и напечатали в двенадцати странах, но не здесь. Здесь его самого, автора, начали выслеживать, вынюхивать, выкуривать из норы анонимности, чтобы прикончить. Но он не дался. Взял имя Евграф – «пишущий хорошо» – и залёг на дно. Кто он, где он, зачем он, сам порой не помнил.

...Встречные потоки пересекаются, лавируют, растворяются друг в друге. Даже на бульваре многолюдно: выходной, а над обширной детской площадкой витает шум. И расстилающийся выше бесконечный простор пышно играет отцеженной синевой июля.