Рейтинг публикаций

сентябрь-текст вплетается словами \ в ту гладь где твердый взгляд зимы \ уже громоздко зыблется над нами \ но грома летнего неистовства слышны \ закрой глаза как ты тетрадь закроешь \ и записям шуршащим не мешай \ струиться прочь к соцветьям граммофонов \ спешащим тело опрокинуть в май

Предчувствие иррационально по своей природе, связано с единством и непрерывностью контекста, которое обеспечивает возможность понимать целое как полноту и единство замысла. И это предчувствие более обосновано, чем просто наивная надежда: каким-то образом оно связана со «знанием бесконечности».

Новороссия гроз. Новороссия грёз. Видно, это судьба такая: сойтись нам под небом звёздным, на перекрёстке истории, продуваемом северным ветром, под огнём перекрёстным смертным. Пусть нету на гугл-картах, пусть нету на яндекс-картах этой страны, и адепты вражеской пропаганды твердят нам, что так и будет, что зря, мол, погибли люди, что всё напрасно, бессмысленный глупый подвиг, нас ждёт нищета и кризис, а он мне сказал: «Это долг мой». И записался в Призрак.

Вспоминаю, каким увидел его первый раз. Крепко сбитый мужчина с острым взглядом. Взгляд – словно насквозь просвечивал. Просветов…

И вот поиски сузились уже до нашего района. Кругом солдаты, милиция, они прочёсывают лес и все ближе и ближе к той куче земли, куда мы спрятали пакет с вишнёвой косточкой. И я всё явственней чувствую, что никому (почти никому) не жаль писателя... И те, кому меньше всего жаль, больше всего и озабочены, особенно озабочено государство: мало того, что не смогло препятствовать убийству знаменитости, но ещё и не сможет разыскать тело... Как же оно будет выглядеть тогда в глазах мировой общественности? И все силы брошены, чтобы найти.

Зачем бездне Абсолют, она и так Дома, тихо смотрит в окна, может выйти на онтологическую прогулку, побыть Диогеном в бочке или учителем Македонского, поесть грибов или стать мухомором, вернуться, попить чайку, зачитаться очередным романом и снова оказаться в песочнице со своей зелёной лопаткой.

Если бы я сказала, что к сопоставлению «Сокровенного человека» с «Доктором Живаго» меня подтолкнул п о е з д, играющий, на мой взгляд, существенную (скажу: сущностную) роль в обоих произведениях, это вызвало бы удивление. На самом деле, так и было: из пункта А и пункта Б навстречу друг другу вышли два равнозначных символа двух разнонаправленных сознаний.

Проблема физиков состоит в том, что они по привычке воспроизводят всякую систему отсчета от тела отсчета и, соответственно, называют СО по имени тела отсчета, – но на деле всякое тело отсчета оказывается телом отсчета в какой-то другой системе отсчета...

...миллионы русских людей осознавали свой долг в соответствии с идеями и формами, созданными именно советской властью, и действовали в соответствии с ними. Можно ли сказать, что для самосознания этих людей «советское» было чем-то внешним? Для большинства из них оно было новой естественной формой жизни. Советское и русское в данном случае не противопоставлялось друг другу, а органично сочеталось.

Роман перевели на пять языков и напечатали в двенадцати странах, но не здесь. Здесь его самого, автора, начали выслеживать, вынюхивать, выкуривать из норы анонимности, чтобы прикончить. Но он не дался. Взял имя Евграф – «пишущий хорошо» – и залёг на дно. Кто он, где он, зачем он, сам порой не помнил.

То ли ухари, то ли беглые, с пересылки – никто здесь не спрашивал, кто, что? Гуляй, пока не хватились. Длинноволосы, грязны, бородаты – ну, выходит, монахи, а более спроса нет.