Рейтинг публикаций

...Едут, а тут дрофы пасутся, дудакы по-нашему. Видят дрофы людей, а не улетают. В оттепель их дождиком полило, а потом как приморозило! Крылья тяжелые, и маха не сделаешь. Куда уж лететь!

Уже с первых – ещё в несколько наивных тонах выдержанных книг – люди Толстого видны как бы изнутри; а пресловутый поток сознания вполне бушует уже в "Севастопольских рассказах", чуть ли не превосходя внешний мир, тоже живописуемый Толстым с чрезмерной изобильностью, подробно, детально…

Познакомив отца с боевыми товарищами, я вместе с ними поселился на даче. Дачный домик мы с отцом в своё время отгрохали основательный – кирпич в два этажа пять на семь на прилегающих шести сотках. Парни взялись за дело с огоньком. Перекопали всё, на что указал батя, заново поставили вместо сетки глухой забор из профлиста (вечером можно было без чужих глаз организовать веселье)...

Как бы ни пытались материалисты отрицать существование закономерностей духовного мира, сама парадигма материализма содержит в себе ярко выраженные мифологические корни. Дословно переведенное латинскими авторами как «materia» («ткань») греческое определение «υλη» (имеющее обиходное значение «лес», «дерево», «древесина»), относит нас к распространенной во всех культурах мифологеме Мирового Древа, пронизывающего вселенную. Об этом архетипе сознания не стоит забывать хотя бы потому, что образ Древнего Змия в иудео-христианстве напрямую связан с образом Древа, вокруг которого он обвился, искушая человека знаниями путем подмены понятий или, в биологическом смысле, мимикрией.

«Николай Коперник» всегда был группой «не для всех». Этим он напоминает элитарный кинематограф – тот арт-хаус, который никогда не претендует на всеобщую любовь, ограничиваясь признанием элитарного круга кинозрителей.

...перед нами настоящий роман – с книгой, чтением, героями и персонажами – линейный и мозаичный одновременно, действие которого развивается во время путешествия автора по жизни и заодно литературе.

с одной стороны, вера есть необходимое условие освящения человека, а с другой стороны, помимо веры требуются еще и добрые дела. Одно исключает другое, ибо если спасение дается верой, то дела (в целях именно спасения) оказываются попросту излишними, поскольку они сами собой вытекают из веры как ее симптом; если же для спасения все-таки требуются дела, то сердечное расположение человека, выражением коего служит вера, не нужно.

...если полная идеальность так называемого телесного мира не вызывает более у нас сомнений, то уже нельзя исключать по крайней мере возможность того, что душа и тело различаются только как явления и поэтому тождественны как вещи сами по себе. Таким образом, в дополнение к мысли о сущностном тождестве отдельных Я мы получаем мысль о сущностном тождестве духа и материи, и, между прочим, всем этим мы обязаны удивительному глубокомыслию Канта.

...это чреда изображений (скажем, рельефов) или же ряд скульптур, или колонн более или менее тождественных. В принципе он не имеет конца (бесконечен). Этот ряд сливает место и время. И притом таким образом, что время-местная очередность оказывается телесной и как таковая сподручной. Она размещает человеческое существо внутри себя, как бы присваивая его. Способность к присвоению – сущность орнамента.

O моей любви к магазинчику все родные знали. Однажды я сказала дочери, что сегодня в музей собираюсь, она мне ответила:
– В какой? В свой музей бракодела?

Фауст заходил к Фету запросто: поговорить, послушать стихи, и мрачный Шопенгауэр глядел на них сумрачно из угла…

…Он вернулся мыслью во вчерашний день. Вспомнил ее глаза в отсветах фонарей и от неожиданности радостно улыбнулся – на некоторое время совсем забыл о ней – самом объемном воспоминании последних часов, опять зациклившись на самом себе. “Анна, – мысленно растянул слово и улыбнулся. – Надо же… Анна…”