Рейтинг публикаций

Все случилось: время, числа, даты, \ Города, фонарные столы… \ Говорили: «tertium non datur!» \ Знали бы, не говорили бы! \\ И опять неладно и некстати \ Знающий, где зло и где добро, \ Жалобно-безжастный писатель \ Безнадежно пробует перо.

Короткие белые стихи или Афоризмы Павла Алексеева я бы отнёс к жанру парадокса в чистом виде, но парадокса эстетического — когда существует лишь чёрное и белое, и почти невозможно их состыковать и добиться оттенков или цветного оттиска.

Я рисую, это спасает меня от созерцания мира вокруг меня. Я рисую рушащиеся стены, они живописными руинами застывают на листе, они навеки застыли во времени. Я рисую других пациентов, переводя их из категории унылой данности в категорию фантастической ирреальности. Я не знаю, какие они на самом деле, но я знаю, что они уже умерли в моих рисунках, так и не начав жить той жизнью, которую я придумал для них. В помещении остались их бледные двойники...

Витя на «Электрозаводской» пересадку делает, ему до конца, до «Некрасовки», а на «Авиамоторной» к нему блондинка и заходит. До «Улицы Дмитриевского» вместе едут, а это 22 минуты! 22 минуты в наше время это уже не любовница, это серьёзней! С Ольгой-то он всего 14 минут проводил! Только один раз в тоннеле полчаса стояли, когда у них всё и решилось…

Стою, трамвайчик подземный жду (в метро, стало быть), рядом погодки жужжат, юбчонками чуток прикрыты стыдные места. Не стерпел, думаю подзабыли, напоминаю тихонько, что места те самые моють, а не проветривают. Ох, что тут началось...

Русские мы! Это, право, вселенский экстаз. \ Русские мы! Это прямо в ладошку гвоздь ржавый! \ Что будет дальше? Голгофа. И ты знаешь сам. \ Пой вместе, пой, коли русский, а это всё значит, \ ты – не предатель, \ не – Брут, \ ты – не Каин. \ Ты – храм, \ что на крови. И ты жертва – святая теляти… \ Ты – кто сражался все восемь безумнейших лет, \ ты – кто в подвале провел своё детство ребёнком! \ Пой о победе! Из всех долгожданных побед: \ всем вопреки, этим нацикам, этим подонкам! \ Пой, как седой фронтовик, пой, зайдясь от восторга!

Мы – всё. И мы – ничто, и мы две вечности. \ И «Троица», Андрей Рублёв и матрица. \ Мы прибавляем миру человечности. \ Мы – бездна, в нас весь мир сладчайше катится!

И лист не чист – он после пепелищ, \ Как лес без листьев – холоден и нищ, \ И рукописи пишут в Вавилоне, \ Картинки – это речь без языка, \ Бегущая в безумие река, \ Слепое поклонение колонне. \\ Скорее – точке, веку невдомёк, \ Что чистый лист – испуганный зверёк, \ Свернувшаяся вечность напоследок, \ Не повторить теорию густот, \ Не обратить базилику в осот, \ Не примирить с реальностью соседок...

"...восхождение к одному только Пармениду позволяет постичь истину действительных предметов во всей присущей ей глубине, ибо все множества сущих и их чины превращаются в единое поле божественной причины» (Прокл)

Когда-то у нас был на всю страну один сорт пшеничного и два сорта ржаного хлеба. Но были они добротны и чисты. При капитализме появились десятки, а потом и сотни видов и форм хлеба. Но все они плохи и нечисты, и всё хуже и хуже качеством. И чтобы найти хороший хлеб, приходится идти по следам старых рецептов. Но так – во всем, ибо хорошее невозможно изобрести, выдумать, измыслить, придумать, смастерить, изготовить. Хорошее вырастает: из чистых, незагрязненных корыстью помыслов и из чистого, наивного сердца.

Вижу нрав твой крутой и смелый, \ Слышу речь о житье и хлебах. \ Нет сомнения – ты чистый гений. \ Так за что же, за что тебя так?

…чувства связанные со своей страной (или любым сообществом) – будь то любовь, стыд или гордость – имеют значение лишь постольку, поскольку человек самым тесным образом идентифицирует себя через эту коллективную реальность – страну, национальность, сообщество носителей определенных политических убеждений.