Рейтинг публикаций

Существо картины составляет эссенция невыговариваемости. Тарковскому нужно было, чтобы с первых мгновений и до последних в простом показе вроде бы обыденного течения жизни простых людей ощущалась мистерия. Предельная простота триединства. То есть никаких трюков, никаких приёмов, никаких метафор, никаких ассоциирований и прыжков, никакого монтажа, никаких сюжетных измышлений и мыслительных ходов: просто бытие открывает себя. Да понимает ли ассистент по реквизиту, какого внутреннего качества, то есть внутреннего движения и загадочности должен быть каждый сантиметр пленки?!

Учение, Иерушалаим, Мессия — сущности еврейского мира.

...век рационализма. В истории западноевропейской цивилизации он стал эпохой утверждения капитализма, который формировал новую социальную структуру, способствовал политико-правовому становлению наций, обусловил появление буржуазной политической системы и невиданные доселе темпы развития науки и техники. Эпоха породила и свою философию...

Главный признак ментально здорового человека – "звериное" недоверие ко всем формам пропаганды, ко всему, что написано, напечатано и вещается через технические средства. Здоровый человек опирается на свою интуицию истинной природы человека, которой он неизменно служит. Много ли нынче здоровых, несфальсифицированных людей? Поразительно, что Земля еще их порождает.

Психоделический текст построен таким образом, что в нем реальность № 2, функционирующая по законам субкультуры, трансгрессирует в реальность № 1, что называется, данную нам в ощущениях, пока в идеале не сольётся с ней и заместит её собой. Слияние, конечно, условное, чисто литературное, однако многие психоделические мифы за счет такого слияния переходят в «большую культуру», становясь мемами...

...выборы в России имеют свою интересную историю. До революции 1917 года в России произошло 4 созыва Государственной Думы. Любопытна история партий, которые в ней заседали.

...Я не знаю страны, обладающей такой огромной лирической силой и такой трогательно живописной – со всей своей грустью, спокойствием и простором, – как средняя полоса России. Величину этой любви трудно измерить. Каждый знает это по себе. Любишь каждую травинку, поникшую от росы или согретую солнцем, каждую кружку воды из летнего колодца, каждое деревце над озером, трепещущее в безветрии листьями... (Константин Паустовский)

В начале двадцать первого века Москва стала вожделенным местом для тысяч провинциалов, измученных полунищим существованием в своих городах и посёлках. Москва тянула к себе, как магнит, обещая красивую и безбедную жизнь, насыщенную интересными событиями.

А если серьезно – вот только сейчас у Ильи Александровича началась настоящая жизнь, ибо только сейчас на него всерьез обратят внимание. Представят, оценят и возвысят. Поверьте, у нас больше всего любви достается покойникам. Так уж повелось, что вся эта мучительная колгота, именуемая дурным словом творчество, на самом деле никого не интересует. А единственное, что по-настоящему интересует – смерть. Особенно ранняя смерть, с чем мы, собственно, имеем дело. Ранняя смерть – необыкновенная удача. Ранняя смерть – уже успех и мелодия…

Старые грабли придают жизни новый смысл.

Космос трёх томов, исследующих феномен Русского логоса, столь обширен и вместителен, что найдётся в нём место всему – бывшему и грядущему, становящемуся сейчас, и проявлявшемуся когда-то...

...лагерный опыт не имеет никакого позитива. Вообще. Он – единственный, кто имел право на такое утверждение: создавший циклы рассказов из жизни – той, адской абсолютно, лишённой измерения последнего аккорда Данте...