Рейтинг публикаций

У зимы свои заботы – \ На страницы сыпать снег. \ Я не спрашиваю, кто ты \ Загрустивший человек, \\ Или вспомнилось былое, \ Или нудно, просто так, \От досады сердце ноет \ Болью сжатое в кулак. \\ Ты провалишься в подушку, \ В рыжий ворох одеял \ Спрячешь душу, как игрушку, \ Ту, которую сломал.

...каждый говорит о своём и о себе, другое ему принципиально недоступно... Здесь важно отметить, что искажение или трансформация предмета происходит не в голове, глазу, мозге человека, а в горизонте его внимания...

...лагерный опыт не имеет никакого позитива. Вообще. Он – единственный, кто имел право на такое утверждение: создавший циклы рассказов из жизни – той, адской абсолютно, лишённой измерения последнего аккорда Данте...

Мне вспоминалось, как Давид в последнее время рвался в свой дом на Гоголя, где прошло его детство, к маме, к отцу, как собирал узелок с бельём, и глаза его горели безумным счастьем, не понимая, что этих домов давно уже нет, и родители уже лет тридцать как в могиле, но объяснить его сумеречному сознанию я уже это не могла, и отпустить не могла – он бы там искал свой дом, пока ни упал бы где-нибудь или заблудился, и душа разрывалась от боли, видя, как он рвётся туда душой и телом, а я не пускаю, запираю дверь, прячу ключ… Мой самый близкий и дорогой человек рвался туда, где его ждали, любили, где он был так безоблачно счастлив, а я причиняла ему боль… Как важно человеку попасть туда, где его ждут…

Во степи опять чабрец цветёт – \ Пряным запахом сшибёт любого. \ Кобылица, продлевая род, \ Удальца взрастила, да какого! \ Мчат по миру, разгоняя век, \ Мчат, – да так, что рыжий бок искрится,- \ Две судьбы, не замедляя бег: \ Стригунок каурый с кобылицей.

А я живу сейчас, не завтра, не вчера, \ И движусь я в потоке недвижимо, \ Время, как жизнь, совсем непостижимо, \ Всё мёртвое одновременно живо, \ Прекрасны близ Диканьки вечера, \Куда везут беззвучно кучера. \\ Вычерчивая в лунном сквозняке \ Червонные зазубрины дороги, \ Торжественные траурные дроги \ Свезут мгновенья, сбросят на пороге \ Исчезновенья, канут вдалеке, \ Как птица — баба с возу! — налегке.

И по экрану солнце прыгает, \ Потом бежит по нашей лестнице, \ Так, что полцарства нам завидует, \ Кому-то хочется повеситься. \ А мы смеёмся, будто облако \ Играет с нами в кошки-мышки. \ Вдали гроза хохочет с рокотом, \ Сгружая злобные излишки. \\ Мы проскочили между вехами. \ Смотреть не надо – станет страшно. \ Я слышу голоса: «Приехали!» \ Чьи голоса – уже не важно.

Дребезг – во все концы, \ лязг в каждом слове… \ Бог! Се грядут певцы \ варварской нови. \\ Слух наш – на волоске, \ так шум неволит; \ нынче деталь в станке \ буйноглаголет. \\ С виду послушна \ армия ражих слуг; \ да не сойдет нам с рук \\ громкая новизна, \ скрытых угроз полна \ и равнодушна.

Она попросила у тебя немного денег, и ты с готовностью согласился. Кто она тебе? Уже никто. Но предаваться воспоминаниям – твоё любимое занятие. А она – твоё трепетно хранимое воспоминание.

Коктебеля безмятежность \ истекает оттого, \ что стоит, как море, нежность \ и не стоит ничего. \\ Оттого проистекает, \ что пока не истечёт, \ тут и чайка не летает — \ чайки все наперечёт. \\ Ходит маятник-кораблик, \ словно с марки чёрный бриг; \ цвет воды не слишком маркий, \ светлый, в целом без интриг. \\ Есть одна интрига всё же — \ приезжайте в Коктебель. \ И пройдите, как прохожий, \ сквозь вуаль словечка belle.

...по совету Геннадия Мурикова обложка «Авроры» засияла всеми цветами радуги, а сама богиня утренней зари достигла объема в 320 полос вместо тоненькой брошюрки серого цвета. Журнал «Аврора» в отличие от легендарного крейсера, вставшего на прикол, продолжил своё легендарное плавание.

Необходимо всем писателям сплотиться вместе и встать на защиту святой веры от врагов ея. И.С. Тургенев