Рейтинг публикаций

Жить и умереть в Москве - почти как в Париже - предлагает Дмитрий Александрович Пригов. Он маленьким школьным человечком апофатически катается по полу - выпив банку лиловатых чернил, ему хочется не выжить.

Время – белая нить! \ Пространство – чёрный бархат! \ Иглою прострочить – \ Глядишь, ворона каркнет… \\ Игла – закатный нож. \ Распарывает сутки. \ Рассветный ножик тоже \ Шинкует на минутки \\ Белую верёвку: \ Горестные дни. \ Глупа его сноровка: \ В горе – мы одни…

Ветер нес чепуху, костер на ветру трепало. \ Это было. Котелок остынет, \ Жук ведь влип в янтарь. \ Кто смог, уже удалил аккаунт и ушел в пустыню.

Бог – это центр.

Мы на «90% состоим» из числа. Число есть То в событии, что не есть слово, обычная человеческая речь и её влияние. Само «везде» есть число.

Открывая на <Топосе> новую рубрику <Базаров>, я вовсе не желаю заниматься литературным <нигилизмом>. Только ежели вынудят... Но уж тогда - <с особой дерзостью>!

...это не то, что называется "пафосный гитарный запил". Это позор.

Достигший забытья счастлив, как только может быть счастлив русский – полнотой единства или единством многообразного, которое говорит с ним на языке беспредельности, помогает ему в бесцельном полете в сияющей ночи. Забыться ни в коем случае не означает забыть себя, "уснуть и видеть сны", забыться значит перестать отделять другое от себя и отделяться самому от чего бы то ни было...

Из горстки пепла возникает замок, \ Из света звёзд – бактерии и мыши.\ Мир заслонён стеной явлений странных. \ Явлений ли? – (Вопрос к цветущей вишне). Всего многообразия основа \ Лежит себе тихонько под сосною, \ На горке, не произнося ни слова, – \ И счастливо любуется луною...

Мы здесь не предлагаем и, тем более, не навязываем какую-то определённую концепцию, а просто, всматриваясь в зеркало истории, делаем попытку разобраться в настоящем. Вот почему речь пойдёт не только об исторических событиях ХVII века, но и об их, так сказать, рефлексах, отражениях в тех или иных умах и душах, взглядах и представлениях, включая и наши собственные.

Он мне внушал, что счастье не в том, чтоб тащить свою половину в постель, а чтоб ненароком кактус не застудить и напоить вовремя. Благо твое состоит в благе другого. Добро твое дотоле добро, доколе о нем никто не знает. Разве радость от него не гаснет, как только о нем расскажешь? И это, скособочился он, факт онтологии.

...математики если и проявляют одаренность, то рано – основные открытия, гласила интернатская же молва, совершаются до 25-летнего возраста. Старея, таланты только питаются молодостью. Только, мол, напоказ живут, доводя идеи до своих чинов и титулов. Если общество советских математиков уже погубило стольких талантливых ребят, то зачем я хочу еще одной жертвы – бросаю, мол, его, Осташова в эту пучину? Терпения он потребовал максимального.