Рейтинг публикаций

...мы можем разделиться лишь с тем, что, в свою очередь, выделили из чего-то большего. Поэтому приобщенный к целому ­– это не тот, кто там, в целом, остается своего рода автономным агентом, но тот, кого как обособленной сущности уже нет, поскольку целостность – это еще и невычленяемость частей или элементов.

«В лучшее время жизни сердце, ещё не охлаждённое опытом, доступно для прекрасного. Оно легковерно и нежно. Мало по малу вечные противуречия существенности рождают в нём сомнения, чувство (мучительное, но) непродолжительное. Оно исчезает, уничтожив навсегда лучшие надежды и поэтические предрассудки души». А.С. Пушкин

Моржиха считается самой заботливой матерью среди млекопитающих. Даже отдыхая, она ни на минуту не спускает глаз с детеныша, и если какой-то морж оказывается чересчур близко к нему, немедленно его атакует. При любой опасности не уходит с лежбища, если малыш не может сойти в воду. А к воде моржата не проявляют никакой врожденной склонности. И матерям приходится сталкивать малышей в море насильно, и они барахтаются с жалобными криками, пока сердобольные мамаши не втащат их назад.

...я всегда со смутной надеждой наблюдал на фермах немудрёную, на первый взгляд, жизнь свиней! Я заметил, что они, как и люди, бывают очень разные, но при этом каждой особи свойственна органическая и родовая тоска по устойчивости. Если после этого обратить свой взор на человечество, то становится ясно: всё то, чем мы на самом деле являемся, было бы совершенно невыносимо, без понимания того, что люди, в большинстве своём – тоже хряки. Все, за исключением меня, потому что сам я –чистокровная летучая мышь. Всё, я полетел.

эти птицы, они такие... \ я не знаю, как описать \ неземные, что ли, большие... \ и совсем не умеют летать

Мир может существовать лишь как многополярная структура. Одним из центров такого нового мира должна стать Россия. Но для того, чтобы выполнить эту задачу, наша страна должна обладать внутренней прочностью. Её не должны раздирать на части внутренние противоречия. А это возможно лишь при глобальном преобразовании основ жизни российского общества.

… На всех этажах мироздания: космология, биология, антропология, повторяется своего рода рефрен, что столь сложная сбалансированность не могла быть результатом случайных совпадений. На этом и основывается теория «разумного замысла», доказывающая необходимость допущения вмешательства Творца на каждом этапе эволюционного процесса. Ведь, если столь сложный мир не мог быть возникнуть как результат «слепого» формотворчества природы, – остается, по-видимому, только одна альтернатива: увидеть за всей этой сложной сбалансированностью некий «космический план» Творца...

"Я принадлежу к тем людям, для которых дом, в котором они родились и выросли, не только не стал символом защиты, прелести и прочности жизни, но разрушение которого принесло огромную радость. Ни "отеческих гробов", ни "родного пепелища" у меня нет, чтобы опереться на них в трудные минуты; родства по крови я никогда не признавала, и так как природа не дала мне ни панциря буйвола, ни когтей, ни зубов пантеры и так как я не искала способа, как нарастить себе двойную кожу и как отточить зубы, то я и живу – без опоры, без оружия, без тренировки для защиты и нападения, без собственного племени, родной земли, политической партии, без прадедовских богов и гробов".

...иллюзорен наш суетный мир, иллюзорны все идеалы, концепции и проекты, но вот вертикаль благородства в душе – единственно, что не иллюзорно. Она проходит сакральной струной сквозь всю шелуху социальных "прогрессов" и ретардаций. Концепциям и идеалам подвержена хроника души, притом поверхностного ее слоя. Глубина души блаженно спокойна и тиха.

Прозаик Битов – был подлинным поэтом языка.

Вглядываемся в небеса — ангелу не пролететь! \ Мы — последние, игра в Бога завершена. \ Хранишь огонь, не понимаешь — не для кого. \ Повторяй за мной: «Не для кого».

Ни Достоевский, ни его герои не были библиоманами. Поиск книги никогда не был для них единственной жизненной целью. В их руках невозможно представить роскошный фолиант с золотым обрезом, на веленевой бумаге. Все, как правило, иначе — дешевое издание, поля испещрены пометами. Но писателю и его персонажам были присущи вкус к книге...