Рейтинг публикаций

...аргументировать супротив того или другого мыслителя (безотносительно к тому, сколь великим или, напротив, малым является его место в истории философии) указанием на противоречия в ходе его мыслей горазд всякий, кто неспособен возразить ему по существу, а потому нам, потомкам Канта, не остается ничего другого, кроме уяснения того, каковы значение и роль допущенных им некогда упущений и ошибок в контексте его мышления, грандиозного по своим непревзойденным масштабам.

Калмыков давно уже хотел вовсе отказаться от городского стационарного телефона, превратившегося в ненужный пережиток прошлого, – но все ленился и откладывал.

«...хочешь драться – беги, хочешь бежать – дерись, хочешь денег – нищенствуй, хочешь нищеты – богатей, хочешь справедливости – подличай, хочешь любви – ненавидь. Высшее на этом пути преодоление: непокорность миру – всегда иллюзорный и внешний покой; и покорность этому миру – энергия и действие. Сопротивление единственно в бездействии. Победа – в действии наоборот. Безоговорочная капитуляция противника – в хаосе».

С ним не было скучно и всегда было очень грустно расставаться – даже на время, а теперь, когда навсегда, очень больно.

Я помню, как нам вдалбливали в голову кодекс диверсионной группы, но и предположить не мог, вернее и не хотел предполагать, что это произойдет со мной.

Однажды я подумал: «А что если сыр будет не в клюве Вороны, а в пасти Лисицы? Ведь зачастую человек с «лисьим» характером совершает глупые поступки».

И конечно подпевать лучше хором
И конечно продавать лучше оптом
И конечно пропадать лучше легче
И конечно – ты, куда без тебя...

Эта оранжерея стала моим убежищем

Это сборник стихов преимущественно о жизни и любви, в этом он концептуален. Здесь не гремят литавры воинской славы, революционной лирики, нет обличений олигархического строя, кроме краткого упоминания, что его уволили с работы. Возможно, у Романа Круглова есть и гражданская лирика, – не знаю. Но вывод однозначен: это сборник поэзии...

Японская и китайская культуры слишком древние для того, чтобы их потомки поддерживали распущенность и относительность. Это всегда тотальность, глубинная сила, в чем-то даже однозначность.

Все существующее в природе существует ради того, чтобы существовать; созданное человеком – ради чего-то другого. (…) Дом становится подлинно феноуменом лишь когда в нем проявляется искусство архитектора, а до тех пор он все ещё слишком гнездо или нора.