Рейтинг публикаций

Словом, история страны, конечно, все эти тетради, иначе как бы мы еще узнали о том, что в 30-е говорили «и в Коктебеле у Габричевского, и в Москве у Нейгауза, и в Переделкине у Пастернака, и у Юдиной в квартире на Дворцовой набережной».

Неужто человек – начало Его ведания, припоминание Славы, сияющей в вечности, посланник к звёздам, к высшим качествам Абсолюта, возвращение блудного Сына, начало конца гастролей Я?

В войну это было.

...семантическое пространство с более или менее очерченными границами...

И Лев Гумилёв пишет (...) рьяно и сухо, захлёбываясь и точно, по-разному, всегда оставаясь художником мысли: сильным и смелым: как в науке, так в жизни-стилистике.

А потом мне уезжать надо далеко было, надолго, я к мужикам в мастерские пришел, говорю им, – подержите у себя кобелька пять минут, а то он за мной всюду ходит, а мне ехать надо. – Ладно, – говорят, а он чей? – не знаю, вот ходит за мной. – Ладно, – говорят, – только ты быстро убегай, а то мы не удержим. Заняли они его чем-то, а я грузовик тормознул, запрыгнул в кабину и поехал, а в окошко смотрю, вижу – бегает собачка та, меня всюду ищет. Белая вся, одно только ушко черное. Сейчас я думаю, это ко мне приходил Бог, или кто-нибудь из Силы и Славы его.

Мне ненавистна вся эта братия: ваятели, музыканты, актеры и актеришки – словом, люди искусства, как они себя величают. Я не называю среди них писателей, поскольку их, слава богу, больше нет: они вымерли, как древние динозавры и крылатые птеродактили. Эта популяция полностью исчезла с лица земли.

Примечательно, что в «золотом веке» преобладает проза, в том числе и у Пушкина – монументальная; «век серебряный» – подавляюще поэтический. Но революция, как не имеющая любви, но «говорящая языками», требует звона меди и звучания кимвалов. И является «век медный» – Маяковский, Пастернак…

А кончилось всё как в кино.

...русская цивилизация чуждые ей конструкции долго не держит. Конечно, мало что можно противопоставить предательству или идиотизму руководства, но, пока страна не завоевана кем-то вроде младотюрков-сельджуков, фундамент сохраняется. И первый новострой недоевропейцев на российском фундаменте продержался недолго, и второй не продержится.

Первую свою диверсию я решил провести на марше роты к полевому лагерю. Осталось выбрать место и обговорить с группой детали.