Рейтинг публикаций

Я был ребёнком маленьким, когда, \ С игрушками играя, взял я в ручку \ Диковинную новую игрушку: \ В траве на солнце нежилась она. \ Её зажал в ручонке я, а дед мой, \ С лицом, белее мела, стал меня \ Упрашивать, чтоб я ему отдал \ Забавку эту, но ещё сильнее \ Я сжал в ладошке диво-скорпиона. \ Тогда отец мой добрый подскочил, \ Взяв то, что было под рукой – и тут же \ Отрезал хвост разящий и клешни. \ Садовых ножниц лязг я помню, так же, \ Как помню огорчение моё.
Теперь с верхушки дней и лет я вижу: \ Случайностей на свете не бывает.

По-над стеной – красны' навершья \ Закатных сосен. \ Так далека от безнадежья – \ Забылась* осень. \\ А мне – самой себе неверной – \ Не позабылась – \ Всё жжёт огнем немилосердным \ Её постылость. \\ И мёртво все, чего нелюбость \ Твоя касалась. \ В груди не сердце шелохнулось – \ Пустая завязь...

В этой сухости, сдержанности, отстраненности взгляда – выдержка и мужество держать разницу потенциалов противоречия: среди хаоса скоростей, смен, превращений, «загогулин», царапающих ненужностей – прозревать суть, основа, уток. На котором смысл и держится. Отвага понимать. (...)

Если представить тело человека подобием гидромагнитного динамо или как динамо-машину с самовозмущением (применительно к гипотезе объясняющей происхождение магнитного поля земли), то вырабатываемое телом-объектом электромагнитное поле посредствам циркуляции ЭЖ (электрической жидкости), и есть такое подобие. В нашем случае мозг получается аналогом приливной миниэлектростанции.

Героизм близок к жертвенности. Но одно дело, когда жертвенность обоснована (семья в опасности, и деваться некуда). Другое – когда эмпатичный «герой» присваивает себе обязанности «спасать мир», просто потому что "герой" не может иначе.

...статистика 2023 года уверенно говорит, что анонсируемые международные книжные выставки-ярмарки – яркое и запоминающееся событие: Белградскую книжную выставку-ярмарку посетило порядка 200 тысяч человек, а Стамбульскую – 605 тысяч! Что же касается представителей международных издательств, то их на выставках-ярмарках было порядка 900 и 1300 соответственно.

Попытки объяснить человека из него самого не могли не оказаться провальными, потому что человек в большей степени средство, а не цель.

...Попадёшь в этот водоворот, чего-нибудь да купишь, бойкий торг. Дюньдяй не при делах, стоит гундосит-рассказывает. Но покупатель ныне иной, на блесну падок. Однако на всякий товар, свой купец. Подходит дамочка степенная, если по строгости, то одежда для возраста слегонца легковесна, но со вкусом, никаких молодильных яблочек. Взяв в руки игрушку, терпеливо снесла ссыпанный на неё Дюньдяевский бред, стала перебирать – опробовать звучание, вернувшись к первой, похвалила: - Чудесно настроены! Вы музыкант?

Знамения, стихи и времена, \ Коряво прожитые начерно и чисто, \ Веселия, гремящие лучисто, \ Весь улей рифм суровых и игристых — \ Я всё назвал, всему дал имена. \\ (...) Я всё назвал, всему дал имена, \ Всему, что я познать был удостоен, \ Ложась листвой не призрачного кроя, \ Слова прозрачность рассекают роем: \ Знамения, стихи и времена.

Но совершил он в жизни одну непростительную ошибку: чтобы её избежать, был он слишком гуманитарий и верил в силу человечьего духа. А это опасно! Из-за этого человек склонен искать в себе комплекс вины и наказывать свой организм – к примеру, вегетарианством. Могут такое вынести только люди-мощные-кряжи, типа Льва Толстого. А для таких как наш автор – рахитичных, рефлексивных, ранимых, боящихся женщин – недостаток мясной пищи есть «Приговор» и туберкулёзный «Процесс». И посему, если вы любите творить по ночам, не скупитесь на жиры и белки! И получите шанс скучновато свои романы завершить. Наш писатель от Бога ни одного романа не завершил – и от того они только выиграли, – но вам так не суметь.

Феликс вырос в доброй-предоброй местности, все здесь дышит добром, бывает, лежит Феликс в смятой постели, и все ему слышится как по-доброму переговариваются между собой плоды и растения, камешки и птицы. Вот, одна пухленькая плодоножка, покряхтев, вытянулась и стала перешептываться с птичкой-корольком. О том, как бы им еще лучше поутру встретить Феликса, когда тот выйдет на улицу в белой маечке и мягких шортиках.