Поэзия

 

 

 

Павшим

На крышу обрушена, будто на плаху –
Дрожала, не сразу затихнув, листвой...
Берёзовой кровью удушливо пахло
И праведногневно пролитой грозой.

И павших своих – в три погибели согнут –
Оплакивал древний, безлистый старик.
И глух был воды утоляющий рокот
И птицы – о жизни воскреснувшей – крик.

"Придите, – взывала она, – поклонимся!"* –
Иным же нескоро подняться с земли,
А где-то рассветы румянили выси,
Краснея, закаты беспечно цвели.

А здесь – белостволья разодраны руна,
От плоти – безвинной – прело'млена плоть,
Но попрана смерть, но навеки уснула,
Когда пробуждался – навеки – Господь.

_______________

*'Приидите, поклонимся... " – одно из вводных стихословий пасхальной полунощницы.

 

 

Живы

Дышат на небо дома – еле слышно –  дымка'ми,
Зеркало неба облекло, подумалось – живы...
С жгучим упорством хрустят у меня под ногами
Сочные отпрыски старой соседской крапивы,
Взводишко лука свежо зеленит огородик,
Вишня-неслушница вышла в коротеньком платье.
Сеевом мелким, не чаясь, просыпался дождик,
С горстку едва наберётся, но на'перво – хватит...

 

Нежится ветер, на солнце душой шелковея,
Птицы пищат вперебой – на весенний подобен*,
Каждый суставец у веток суглобистых – веян,
Каждый цветочек покоем настоянным – по'ен.
Небо глубит'ся – в просветах оконных распятий,
Бьётся весна, надрывая последние жилы –
С холодом бьётся – за самое трудное счастье,
Звон докатился пасхальный, подумалось – живы...

________________

*пение на подо'бен – пение на основе мелодической модели (в византийском и русском православном богослужении)

 

 

Единственное небо

 

Все предано воспоминаньям тут –
Изрыв дороги – узкий, крупновязый –
И сосен искривлённые балясы
У мостика, обрушенного в пруд.

Седых тропинок – реденький пучок
Под свалянным волоснико'м осочным –

Судьбы моей забытое источье,
Души невосполнимый уголок.

 

Кругом быльё – и есть ли кто живой
Среди домишек, дышащих на ладан,
Как Божий перст – для дней последних спрятан –
Чернеет храм с пробитой головой.

Осины чутко приклонили слух
Над чьей-то вытлевшей от горя крышей –
Но слышен лишь невнятный скрип налишный,
Да от иконы – тихий свя'тый дух.

Всё предано воспоминаньям тут –
Скривлённые сосновые балясы,
Просвет дороги – узкий, крупновязый
И вспыхнувший прощальным блеском пруд.

Я оглянусь – и улыбнется мне
Из пыльного оконного киота,
Вечерним солнцем – и'зголуба-жёлто
Единственное небо на земле...

 

 

Моему городу

 

 

***

До самой своей золотой сердцевинки,
Медовится небо созрелое – соком,
Калины – подружки с цветами в корзинках
С утра запропали на речке – за логом.

 

Никто не указ им – зелёным да ранним,
Не взвидишь – как трав подрастёт поколенье,
А сколько забот, хлопотни – наказанье!
А кружев, шелков – первый бал у сирени…

Отняли едва от кормилицы-тучи –
На зависть всем ёлкам цветёт – вековухам,
И всё же поверим – воздушно-летучим,
Цветочным, таким легкомысленным слухам,

О близости лета и вечного счастья –
Всем сердцем поверим – ведь это не трудно –
И зорька над речкой – весеннее чудо –
Себе присмотрела вечернее платье...

 

 

Май

 

 

***

Туман такой, что показалось мне –
Сегодня утро родилось в рубашке,
И снег, недавно преданный земле,
Пролеской засинелся по овражкам.

Опять весна себе пробила путь,
И лишь единым светом этим живы
Два наших сердца замерших, и пусть
Случилось утро тихим и дождливым –

Пою, как тёплый дождь поёт земле –
Смычками трав, и пусть весь мир узнает,
Что я люблю, ты слышишь – по весне
И птицы ни на миг не замолкают...

 

 

***

Пуская прахом золото своё,
Весна исходит солнечными днями,
И воля, развенчавшая её,
Неведомо свершается над нами.

Опять неотцветающая грусть
По вечерам бывает в сердце вхожа,
И не затмить ничем, не обмануть
Мне память вёсен – светлых и тревожных.

Не отменить взросления печать...
Зарыв лицо в сиреневую мякоть,
Горчащими глоточками вдыхать
И в два ручья, по-девичьи, заплакать.

И вдруг – из полувыветренных снов –
Пахнёт любимой маминой ранеткой
И дождиками, с кипенных садов
Молочную сдувающими пенку...

 

 

На счастье…

Вновь волнится пенная сирень
За плотиной парковой ограды,
И кружится солнечная тень
На разбитой палубе эстрады.

Карусель, скрипя, за кругом круг,
Как швартов, разматывает время –
Тот же парк, лишь чуть прозрачней звук
Парусов, поющих над весеньем.

Тот же ты, веснушчатый, в теньке,
На цветущей яблоневой мачте,
Прячешь в запотевшем кулаке
Пятилистник, сорванный на счастье.

Вновь бушует пенная сирень
За плотиной парковой ограды,
И танцует солнечная тень
С нами на заброшенной эстраде...