Рейтинг публикаций

В принципе – он пишет философские исследования жизни, расцвеченные её красками, если они звучат приглушённее, значит музыка места к этому располагает.

Жертвенность эмпатичного человека – это не поиск подвига. Это способ найти облегчение на сердце, через помощь другому.

Бойтесь униженных и оскорблённых, \ Бойтесь обиженных и оскоплённых, \ Не смейте жалеть их, тем более льстить, \ Они не замедлят вам отомстить.

Аронзон остался известен только знатокам и любителям, возможно, о широкой аудитории и не мечтал: ориентируясь на саму возможность творить, и ту запредельность, что вечно манит...

...выделяю два рода человеческого оптимизма. Один – для шумных агитаторов и борцов за никому не понятное «всеобщее счастье». Второй – для верящих не в чуждых нам наших потомков, но в духовные и самосознательные силы нас самих – вечно сегодняшних, во многом уже разуверившихся, но всё же способных измыслить замену грядущей реальности, несносно над нами нависшей. И вот во славу этих вторых я намерен теперь злостно и бесперспективно мечтать.

...наш народ – настолько сложное и парадоксальное явление, что любые рассуждения о культурном коде всегда будут лишь слабой попыткой упростить, рассказать нерассказываемое и описать неописуемое.

Если вспомнить максиму Декарта: «мыслю, следовательно, существую», которую он отнес к человеку, то он явно несправедливо пренебрег остальными живыми существами, потому что они тоже мыслят, так как попав в существование, они, ощущая его и поэтому желая продлить, вынуждены соображать, как приспособиться к тому, что есть, чтобы остаться в нем, без чего не обходится и человек, что указывает для них на приоритет существования и вторичность мышления. Однако создавшаяся отделенность человека от животного мира указывает и на другую направленность его мышления.

Они отрабатывают карму – каждый свою: Петров и Егоров, хотя никогда бы не подумали об этом, живя в СССР, не зная, что страна обречена уже, и взрослая их жизнь пойдёт вне идеологии, которая внедрялась в умы столько лет.

...духовное одиночество обязывает ко многому. Ты лишена единомышленников, моральной опоры, ты всегда находишься в состоянии между двух огней, чувствуешь себя в вакууме, в безвоздушном пространстве, но зато, как писала Цветаева: «я ни с теми, ни с этими, одна, всю жизнь, без читателей, без друзей, без круга, без среды, без всякой защиты, причастности, хуже, чем собака, а зато… А зато – всё».

Но совершил он в жизни одну непростительную ошибку: чтобы её избежать, был он слишком гуманитарий и верил в силу человечьего духа. А это опасно! Из-за этого человек склонен искать в себе комплекс вины и наказывать свой организм – к примеру, вегетарианством. Могут такое вынести только люди-мощные-кряжи, типа Льва Толстого. А для таких как наш автор – рахитичных, рефлексивных, ранимых, боящихся женщин – недостаток мясной пищи есть «Приговор» и туберкулёзный «Процесс». И посему, если вы любите творить по ночам, не скупитесь на жиры и белки! И получите шанс скучновато свои романы завершить. Наш писатель от Бога ни одного романа не завершил – и от того они только выиграли, – но вам так не суметь.

В последний раз они были дети, \ В последний раз был я большой. \ В последний раз раскидывал сети \ Рыбарь над почти бездетной душой. \ \ Вот так, внезапно в Венеции выросли, \ Вот так, внезапно в Венеции постарел. \ Море в канал сносило водоросли, \ В заливе парус почти не белел. \\ Новыми взглядами, привыкая друг к другу, \ Прошивали, прошлое не вороша. \ Чайки орали, обшаривая округу, \ Вопрошая, почему осиротела душа. \