Рейтинг публикаций

...Попадёшь в этот водоворот, чего-нибудь да купишь, бойкий торг. Дюньдяй не при делах, стоит гундосит-рассказывает. Но покупатель ныне иной, на блесну падок. Однако на всякий товар, свой купец. Подходит дамочка степенная, если по строгости, то одежда для возраста слегонца легковесна, но со вкусом, никаких молодильных яблочек. Взяв в руки игрушку, терпеливо снесла ссыпанный на неё Дюньдяевский бред, стала перебирать – опробовать звучание, вернувшись к первой, похвалила: - Чудесно настроены! Вы музыкант?

Светлый стоицизм мерцает за строчками: «Герменид говорил, когда мы умрем, очень удивимся. Скоро я это узнаю. Я уже на краю того моря. Я уже в нем. Погрузилась до пупа. И, кажется, до пупа растворилась… Я – Соляная кукла. Скоро я узнаю то, что уже знает мама».

На поляне отдохну от неудач. \ Соберу чудесных ягод по пути \ И вернусь к тебе, родимая, не плачь. \ Я вернусь и подарю тебе зарю. \ И росой умою, усадив в цветы. \ Расскажу тебе, как я тебя люблю. \ А потом мне обо всем расскажешь ты. \ Не пылите, не пылите, сапоги. \ Путь-дороженька, веди меня домой. \ Радость милая, вперед меня беги \ К моей ласковой далекой и родной.

Роман В. Замшева «Весна для репортёра, как и следовало ожидать, в то время, прошёл практически незамеченным, не вошёл ни в одну литературную премию – там пребывали в большинстве своём деятели из современного списка иноагентов. А вот имя автора романа не осталось незамеченным, когда пробил час СВО. Максим Адольфович Замшев «25 февраля 2023 года был внесён в санкционный список всех стран Евросоюза...

Попытки объяснить человека из него самого не могли не оказаться провальными, потому что человек в большей степени средство, а не цель.

– Товарищ! Хотите, я Вам сейчас лекцию о Галиче прочитаю? Одни смотрели на меня с недоумением, чуть не шарахаясь. Другие извинялись, ссылаясь на занятость. Третьи вообще не понимали, о чём речь. Наконец какой-то интеллигент согласился послушать. Я повела его за руку к эстраде, боясь спугнуть, как трепетную дичь.

Гудят мосты, миры соединяя, Мирам мостов невыносима власть, Желанна им текучая кривая, Не позволяющая им друг в друга впасть.

Ведь берега твои не на земле, \ и не в моей, как стрелка бога, мысли. \ Себе я снюсь в безбрежном серебре, \ там я стою на озаренном мысе.

Один такой портрет передо мною, \ Малоизвестной писанный рукою \ Линёва, живописца; и на нём \ Закатным бледным обведён лучом \ Поэта облик: чуть зеленоватый \ Стеклянный взгляд с какою-то утратой \ Внутри себя, устало пухлый рот \ И бакенбард редеющий обвод… \\ Как тот волчок замучен и затравлен \ Ребятами – не так ли клеветой \ Он здесь разбит – и заживо ославлен, \ Но примирён с палитрой золотой?..

Что мы видим и там и там за внешними проявлениями? Это чувство собственной исключительности.

...будет недурно, если появится воля власть предержащих перевезти прах Сухово-Кобылина и захоронить в России к 125-летию (2028) со дня смерти выдающегося драматурга и гражданина. Это признание живительного родника свободы воли и мысли было бы лучшим свидетельством памяти потомков одного из самых оригинальных драматургов русского реализма, великого сына России.

Розовый лотос ласкает пруд \ Дланью округлого блика. \ В ножнах зазубренный ржавый меч \ Царапается, как мышь. \ Но тщетно: все воины в старом саду, \ От мала и до велика, \ Любуются лепетом мэйхуа, \ Вдыхая рассветную тишь. \ Хозяин карпов сварил для гостей, \ Подать приказал вина, \ Дыню принес, и выломал сам \ Меда янтарный сот, \ Но из шестнадцати чаш на столе \ Не тронута ни одна: \ Завтра под струны первых лучей \ Невеста-мэй отцветет.