Рейтинг публикаций

Одним из триумфаторов Канн стал фильм "Чёрт возьми!". Фильм в Каннах победил в номинации "Особый взгляд Каннского кинофестиваля – приз за молодость", а также стал номинантом "Золотая камера (награда за режиссерский дебют)" режиссёр Луиз Курвуазье, номинировался как "Лучший сценарий" и "Лучший саундтрек".

В системе боевых знаков отличия Российской империи появилась особая награда — Георгиевский крест. Крест, как таковой, был символом самопожертвования, крепко связанным с именем Господа нашего Иисуса Христа. Подвиг, самопожертвование, крест объединяло одно слово — «храбрость». (...) Случайно или нет, но в Красной Советской армии не будет награды за храбрость. В армии современной России сохранили советскую медаль «За отвагу», но значение ее принизили введением ордена Мужества. Ведь отвагу и мужество считают синонимами. На самом деле это далеко не так.

Без загадки — отгадка, \ Без вопроса — ответ, \ Что-то неладно, \ Если мрак — это свет.

Живя в селе, будешь знать соседа, как себя самого: для того заходи к нему в дом, как к себе самому – и чтоб ничего от твоего глаза там не сокрылось. А в большом городе всю жизнь могут прожить, как англичане – дверь в дверь – но так и не быть знакомы, коль не представило их один другому третье лицо. И вот посерёдке меж тем и другим моя малая родина – наш городок на берегу лимана неподалёку от моря – неприметный, но исторически тёртый калач. На мысу средневековая крепость; от неё расходятся веером улицы с домиками и садами, с мостовыми из тёсаного камня; берег в старых причалах и молах – а ближе к морю крохотный, почти игрушечный, но всё же крупнотоннажный порт.

Уникальность философских воззрений обусловлена уже тем, что каждый человек философствует, объективно находясь в определенной точке бытия, и соответственно – в определенной системе координат (отношений) во времени и пространстве; в точке, которую никто не занимал до него и никогда не займет в будущем. Парменид утверждал, что в бытии каждая точка есть его центр, а периферии нет вовсе. Именно с этой точки как центра бытия человек только и может рефлексировать своё отношение к миру и отношение мира к себе, и таким образом самоопределяться в этом мире посредством философствования.

Как я ненавижу этот тупой, самодовольный, толстокожий оптимизм, не желающий слышать чужую боль, равнодушный и нетерпимый ко всему, что нарушает его сытое благополучие. Извечное «сделайте мне красиво». Главное, чтоб мой взгляд, мой слух ничто не оскорбляло, не тревожило, не царапало, а что там, как там на самом деле – наплевать. «Кто плачет там? Мне слёзы не видны...»

...девочка пела каждый день, удивляясь ясности, красоте и силе собственного голоса, который то дрожал тихонько в горле, то взмывал вверх, то плавно опускался. Братья, отбросив лук и стрелы после охоты на оленя, заслушивались ее пением и говорили всем, что оно помогает снять напряжение долгой охоты. Эка невидаль, ворчали соседи, у нас тоже дети поют, и ничего в этом удивительного нет, всем детям дана такая способность, утверждали они, однако с удовольствием слушали маленькую Мунгкуо на важных церемониях и во время весенних ритуалов.

...Сегодня русский флот заперт в черноморских бухтах, но дядя Гога пишет, что и в 1944 году выйти за боновые ограждения было смертельно опасно. Тогда нужно было защищать корабли от мин, торпед и бомб. Сегодня добавились крылатые ракеты и беспилотные катера. Задача усложнилась многократно. Уже понятно, что сегодня самый современный авианосец не более, чем удобная крупная цель, уничтожаемая одной ракетой. Скоро флот изменится кардинально. Мы должны не отставать. Мы должны вырваться вперёд.
Кроме армии и флота, у России есть ещё два союзника: физика и математика, с умелыми руками вкупе. Хочется сказать: «Вставай, дядя Гога! За дело, за работу! Ты же наш украинский академик, в конце-то концов! Заминируй подходы к Кинбурнской косе так, чтобы черноморский бычок с одесского Привоза хвостом вильнуть не мог. Перекрой фугасами русло реки под Херсоном так, чтобы птица не то, чтобы до середины Днепра не долетала, а так, чтобы и четверти пути ей было много!

Ах, Мария, дочь-Мария, мать-Пречистая, \ мы вдвоём с тобой сегодня остались здесь. \ Тебя трогаю рукой, \ мы под выстрелом \ байрактаров, что летают без жалости. \ Как один-то беспилотник к Москве-реке, \ как второй-то беспилотник над Вологдой. \\

Герои русской литературы (...) во многом личности «сдавленные» своим внутренним голосом совести. Таков доктор Астров в «Дяде Ване» Чехова – столь яркий и свободный, но полный иронии и к самому себе, и по отношению к возлюбленной, и по отношению к миру, в котором он живет (дому, лесничеству, врачебной практике). Астров, по большому счету, заключен в ряд «безнадежных» и «обреченных» героев, которые не стремятся к счастью или удовольствию. Такое «нестремление» словно пронизывает русскую литературу, выделяет ее, ставит на другой уровень.

Живое есть выражение сознания в бытии, содержа в себе, в отличие от неодушевленной материи, себя же, но и не может обойтись без неживого, которое составляет каркас любого существа, который остается, распадаясь после его смерти, тогда как сознание уходит. Попытаемся исследовать проблему рождения и смерти с позиции гипотетического прояснения причины проявления сознания в форме живого, а также для чего из остывающего тела уходит сознание и что с ним происходит впоследствии?

Красота спасет мир, если найдет инструкцию по эксплуатации мира.