Рейтинг публикаций

Дорогой поле перейдя, остановился \ Чуть постоял; никто не смел идти \ Пищал в ногах котенок: на руки просился \ Цеплялся коготками: вверх стремился \ Никак его не обойти \\ И на руки его приняв, смеялся царь Салимский

вылепливаю кое-что из ничего \ такого не было и вот, извольте, стало \ здесь с Сотворения чего-то не хватало \ но я слепил и вот оно, оно!..

Трилогия этих фильмов – не фантазия, хотя как каждое кино ею и является. Трилогия этих фильмов – одна из попыток в экзистенции западного способа найти радость и вдохновение, отрешиться от кажущейся провалом жизненной пустоты. Попытка обрести смысл и счастье в каждодневном становлении бытия, Dasein, любви, заботе, отношении.

...наш народ – настолько сложное и парадоксальное явление, что любые рассуждения о культурном коде всегда будут лишь слабой попыткой упростить, рассказать нерассказываемое и описать неописуемое.

Сущность живых существ определяется их специфической активностью, которая отличается от движения и изменения неживых объектов, безразличных к собственному существованию, восприятием и оценкой информации, поступающей в органы чувств, которая после ее обработки оказывается базой для стремления этих существ к собственному сохранению, размножению и развитию.

...Что-то такое поет во мне, такое, что хочется произносить стихи, в которых живет и говорит Божество, Красота, Вечность, Дух. В такие минуты я думаю: зачем мне пытаться писать самому. Может быть, я напрасно себя мучаю, во мне ничего нет, я только заражаюсь от других, беспокойство «самовыражения» и «самоутверждения». А если что и есть во мне, моя жизнь, мой внутренний мир – так мне это не выразить, мне не найти этому слова. Это что-то летучее, неуловимое, какой-то чувственный пар, аромат, вне мыслей, вне сознания, вне слов. Некий звук души, тон голоса. Пока ищешь этому слова, этого уже и нет, всё исчезло, развеялось. (...) Где найти слова, чтобы описать страну сердца?

В последний раз они были дети, \ В последний раз был я большой. \ В последний раз раскидывал сети \ Рыбарь над почти бездетной душой. \ \ Вот так, внезапно в Венеции выросли, \ Вот так, внезапно в Венеции постарел. \ Море в канал сносило водоросли, \ В заливе парус почти не белел. \\ Новыми взглядами, привыкая друг к другу, \ Прошивали, прошлое не вороша. \ Чайки орали, обшаривая округу, \ Вопрошая, почему осиротела душа. \

Но мифология всякого времени рождает своих кумиров. Возьмешь какое-нибудь издание специфически подобранное, прочитаешь вступление и удивишься. Вот, например, один философствующий филолог из Таллина (для особо поклоняющихся написанным там истинам Н в этом слове можно писать трижды) засандалила, во вступлении к изданию «дьяволиад» Булгакова, в абзаце о проф. Преображенском, вот что: «…лёгкость и изящество… роднит его с Воландом», «Оба они готовы творить благо, и обоим это не удаётся. Стоит Воланду покинуть Москву – и многоликое зло возвращается на круги своя». Какое время царит на дворе, такие и кумиры…

"Не знаем мы, когда прорвётся этот отвратительный круговорот опошления русского торгового люда, а думаем, что не скоро. Наверное можно сказать, что та генерация, которую теперь ещё “взвошивают”, ничего не даст хорошего, а она ещё молода, её век длинен, и кора её умственного застоя так крепка, что её не проймет никакая пропаганда. Дух религии и слова Христовы – чужды её понятиям. (...) От них нечего ждать, а между тем в силу обычного течения дел они выйдут в люди, то есть откроют лавки и в свою очередь замордуют ещё одно поколение". (Николай С. Лесков)

Если вспомнить максиму Декарта: «мыслю, следовательно, существую», которую он отнес к человеку, то он явно несправедливо пренебрег остальными живыми существами, потому что они тоже мыслят, так как попав в существование, они, ощущая его и поэтому желая продлить, вынуждены соображать, как приспособиться к тому, что есть, чтобы остаться в нем, без чего не обходится и человек, что указывает для них на приоритет существования и вторичность мышления. Однако создавшаяся отделенность человека от животного мира указывает и на другую направленность его мышления.

Они отрабатывают карму – каждый свою: Петров и Егоров, хотя никогда бы не подумали об этом, живя в СССР, не зная, что страна обречена уже, и взрослая их жизнь пойдёт вне идеологии, которая внедрялась в умы столько лет.