Рейтинг публикаций

Это всё женщины, – сказали мне. И я увидел, как весь массив леса поднимают на вытянутые руки и опускают (видимо демонстрируя свою силу) четыре женщины.

Человек и его слово настолько несовершенны по сравнению с тем, что встречается или видится иногда на нашем пути, что передать это кажется невыполнимой задачей, которую, тем не менее, часто хочется выполнить.

…хрустальный мир идей, мерцающих прозрачными шарами: они сшибаются, и иные бьются: а осколки сыплются в людские умы и души.

Мама и я – мы вовремя оказались рядом. Наверное, биологические часы работают точнее механических. Меня словно вновь окунули в материнские воды, я опять подрастал, а мама вновь вытягивала меня из родовой тьмы к живому свету.

Высоколобая синь в сторонке \ Знает всё. И видит до дна. \ Всё ненадёжно. И очень тонко. \ Даже эта стена: \\ То развернётся в Китайскую стену, \ То округлится в Кремль. \ Музыки слышится мощная тема \ Из воспалённых клемм.

Оба эти города трансгрессивны и меонтологичны. На фоне городских пейзажей в обоих случаях отчетливо проступают фигуры Танатоса.

...что же такое эта книга про беспризорных детей? Это гимн победившей стране, её бессмертному народу, прошедшему через все муки и мытарства? Или это документальное свидетельство, обличающее тёмное и страшное в человеке, всё то, что захлестнуло страну, растоптанную ущербными психопатами и людьми с ромбами в петлицах? И так, и так – к нашему счастью.

Казалось бы – успешный советский физик: даже – сверх-успешный, один из основоположников советской космонавтики, лауреат основных советских наград, член КПСС…

«Верите ли, что часто приходит неистовое желание превратиться в один нос, чтобы не было ничего больше — ни глаз, ни рук, ни ног, ничего, кроме одного только большущего носа, у которого бы ноздри были в добрые ведра, чтобы можно было втянуть в себя как можно больше благовония и весны». Н.В. Гоголь

Каждая любовь, нами испытываемая, есть настоящая, хотя в том или другом случае налицо риск принять за любовь простое увлечение (этому риску мы более всего подвержены в пору юности), но именно первая любовь есть настоящая в том смысле, что, если в первой любви мы чувствуем себя так, словно нас ласкают нежные лучи утренней зари, то уже вторая любовь несет на себе отпечаток того, что в поле сознания попадает обманчивая природа любви, равно как и ее истинная цель...

А как хорошо все начиналось! Действительно, хорошо начиналось. Хуже было некуда. Так казалось.
Мы еще не знали, что бывает гораздо, гораздо хуже.
Дураки были.

...если столь угодно говорить о мире, как об акте творения (ниже я еще коснусь этого вопроса), то, вне всякого сомнения, таковое может быть отнесено лишь к умопостигаемому миру (mundus intelligibilis), явлением которого только и может быть этот, чувственно воспринимаемый мир (mundus sensibilis).