Отклики на книгу поэта и православного священника СЕРГЕЯ КРУГЛОВА «Записки почерком Times New Roman»
Владимир Буев (21/11/2025)
От автора
Значительное время назад (аж в начале марта 2021 года) случилось чудо чудесное. Неожиданно в фейсбуке (здесь и далее по тексту – ныне запрещённая экстремистская контора) во френдах у своего друга я обнаружил профиль человека, которого все однокурсники-филфаковцы по Красноярскому универу, с кем до сих пор продолжаю периодически общаться, давно потеряли из вида. Все знали только (по слухам), что он погрузился в религию и ушёл в церковь (стал священником), после чего «пропал». Словно в Лету канул. Оказалось, таки не утонул! Жив, курилка!
Сразу вспомнилось, что на курсе он был самым-самым талантливым: человеком, пароходом и творцом (я его тоже таковым считал). Вспомнилось, что номера рукописного (вернее, машинописного) журнала в одном или двух экземплярах, которые он «издавал», летали на ура по всему факультету, передаваясь «на одну ночь» из рук в руки.
И ещё помню, что на лекциях (не помню, на каких: то ли по русской литературе, то ли по зарубежке, то ли на обеих последовательно) мы, когда оказывались с ним за «партой» рядом, писали... даже не знаю, как это назвать... нечто «сюжетно-художественное». Сначала один сочиняет, потом второй это сочинительство продолжает, потом опять первый... (так я, разумеется, примазывался к таланту). Получалось то, что через несколько лет стало называться модным (тогда) словом «стёб».
***
Тогда же списались. Заново «познакомились» — он сразу откликнулся на импульс.
Радость любой встречи окрыляет, как… Ред Булл (нынче уже не все и вспомнят, что это такое — особенно никогда этого пойла не пившие).
Пусть нынешняя встреча, как и мозаичное общение в личке (в мессенджере), оказалась виртуальной, ибо меж нами расстояния в тысячи километров — Москва и Минусинск — но всё равно радость моя была... необуянна (тут захотелось употребить/ввернуть именно это словцо).
Имя человеку… впрочем, нет, не пароходу, а творцу и православному попу, конечно же, Сергей Круглов (ныне, надо полагать, отец Сергий).
Как оказалось, творчеством мой университетский товарищ и сейчас продолжает вовсю заниматься (хотя, как я понимаю, многолетний перерыв, когда человек на первых порах погружался в священничество, всё-таки был).
***
Красноярск — мой родной город.
Повторюсь, Сергей Круглов — однокурсник по Красноярскому универу (ныне — Сибирский федеральный университет). В Красноярске я три года учился на филологическом факультете, потом с потерей года перевёлся в Москву на журфак МГУ (откуда меня, кстати, практически сразу на пару лет призвали в армию).
Не помню вот только, в тот момент, когда я переводился в Москву, Сергей ещё продолжал учиться на филфаке или нет. Кажется, формально уже взял академотпуск. Не знаю также в точности, закончил ли он вообще филфак.
Упомянул об этом лишь потому, что, как мне кажется, Сергей филфак всё-таки не окончил. Уйдя формально в «академ», на факультет не вернулся, по сути учёбу бросил. Но вот покинул он университет до моего перевода в Москву или после оного — тут я, хоть убей, вспомнить не могу, а спросить у него стрёмно. Сергей, откликнись, просвети тёмного.
***
Стал следить за творчеством бывшего однокурсника. Читаю его нынешние стихи и иные тексты. Не уверен, что всё понимаю, но нутром, как та собака, чую — высшая лига, как определил Сергея мой тот самый однокурсник по МГУ, в профиле соцсети которого я по счастливой случайности красноярского однокурсника и обнаружил.
Порадовало попадание товарища в число номинантов премии «Поэзия—2021». Лауреатом, к сожалению, Сергей не стал. Враги и завистники отодвинули талант подальше от трёхсоттысячерублёвого приза и всероссийской славы (за которой обычно следует мировая).
***
Однажды я увидел, что некий энтузиаст из Минусинска собрал воедино все записи Сергея в соцсетях (в том числе и в ныне «экстремистской») и издал его книгу «Записки почерком Times New Roman».
Заинтересовался. Заказал. Оплатил.
Книга почтой быстро преодолела Уральские горы. Хвала «Почте России»!
И вот фолиант у меня в руках.
Стал читать. Полезли какие-то галлюцинации, ассоциации, иллюзии и аллюзии к религиозно-прозаико-поэтическому слову батюшки. Не зря говорится, что «нам не дано предугадать, чем слово наше отзовётся». Вот и отец Сергий не смог предугадать. А оно отозвалось, коли вы сейчас читаете эти строки!
По мере прочитывания записывал в рифму и в столбик то, что приходило на ум. Поэтому читал долго, от процесса чтения отрываясь (в промежутке получилось прочесть ещё много хороших и интересных книг, впрочем, и разных тоже, но не менее интересных).
Что-то просто зарифмовалось близко к тексту/сюжету оригинала; что-то, так сказать, по мотивам; а что-то (как «Альпы») — своё личное щёлкнуто: вспомнилось почему-то катание в горах, но не во французской их части (там, где Греннобль), а в австрийской (там, где Инсбрук).
Стихи и рифмованная проза расставлены в сборнике в том порядке, как читал книгу: что видел, то тут же последовательно и пел. Чем не акын?
***
Прежде, чем опубличивать тексты, запросил у батюшки благословения.
Как видите, батюшка отмашку дал, публично благословил.
А в запрещённом фейсбуке, когда я выкладывал туда свои рифмованные «аллюзии» и «мотивы», он по ходу дела эти публикации лайкал.
Значит, не грех.
Поехали! Вот что получилось.
…Все рифмы, само собой, посвящаются красноярской студенческой юности и персонально Сергею Круглову.
Стихи и проза в рифме
Смердит гордыня
Смердит гордыня. Что обида есть?
Ободранное самолюбие.
Не совесть оскорбленная, не честь.
Иль соглашаюсь стать беззубее?
Животворящий бестелесный дух
Фантомом проникает сквозь тебя.
Как только клюнет жареный петух,
Обида уползает, пошипя.
Облёк какой любимый образ свой
Ты в идола — кумира сотворил.
Кумир и идол — что антигерой
(Евангелие если изучил).
Любить и поклоняться мы чему
Вчера считали ценностью большой,
Осмеяно сегодня и во тьму
Отправилось культуры смеховой.
А что осмеивали мы вчера,
Сегодня стало словно талисман.
Мы поклоняемся, кричим тому ура,
Что помогает нам набить карман.
Рай реален, ибо есть Господь
Рай реален, ибо есть Господь —
Так считают клирики Христа.
Коль есть в мире человечья плоть,
То и ад реален, господа.
Вот на Пасху если в мир иной
(На Седмице светлой) отойдёшь,
Ты, бесспорно, праведник святой.
В рай прямой дорогой попадёшь.
Знать важнее что: где ад и рай
Или как туда (не) попадать?
Если в ад попал ты невзначай,
То тебе оттуда не сбежать.
Если в рай проник, держись тогда
Ты руками — будет результат.
Даже коль поймут, что не туда
И метлой к чертям погонят в ад.
Перевод — сотворчество
Перевод — сотворчество. Дуэтом
Спеть всегда трудней, чем одному.
В одиночку проще быть поэтом.
А вдвоём — мне лично ни к чему.
Я уж лучше буду пародистом.
Пусть не супер-пупер, но лихим.
Также мягким, белым и пушистым.
Трезвым и лишь изредка бухим.
Альпы
Небесный воздух. Не земной.
Земной весь выкачан под землю.
В артериях плывёт покой,
А вены беспокойству внемлют.
А то вдруг всё наоборот:
В артериях бурлят потоки.
Дают им вены от ворот,
Однако, поворот жестокий.
То жизни осень иль весна?
Лечу я с кручи вниз иль в бездну?
Зима и склон для пацана.
…К подножью съеду и воскресну.
Бытие полно абсурда
Бытие полно абсурда.
Больше, чем его отдашь,
В свою собственную юрту
Соберёшь или в блиндаж.
Ты не в юрте проживаешь?
Ты живёшь не в блиндаже?
Раз абсурдом помыкаешь,
То абсурд — твой протеже.
В абсурде — смысл!
В абсурде — смысл! А есть ли он? Да, есть!
Любовь — абсурд, как и абсурд — любовь.
Абсурдов многочисленных не счесть.
Для понимания мозги готовь.
Утрачен смысл во всём, коль ты старик
И коль не можешь верить в небеса,
Коль дьявол для тебя — такой же пшик,
Коль плутовство — любые чудеса.
Безмолвна ледяная пустота —
Абсурд любви для старости прозрачен.
В любви к абсурду кроется тщета.
Последний шаг к абсурду обозначен.
Велеречивость речи
Велеречивость речи от того,
Что голова засунута в песок.
Сужденье в содержании мертво́:
По форме — будто выстрелом в висок.
Под слоем шелухи словес пустых
Таиться может некий бриллиант.
Хватает шелухи на семерых.
А бриллианта нету — есть талант.
О, сестра моя жизнь!
О, сестра моя жизнь!
О, сестра моя смерть!
Тут смоги, улыбнись.
Там в земную влезь твердь.
Световые лучи —
Словно пики по тьме.
Как цепные мечи,
Что увязли в дерьме.
Природа есть не храм, а мастерская?
Природа есть не храм, а мастерская —
Однажды так решил «венец творенья».
Из храма мастерская типовая
Возникла как итог его решенья.
Бежало время для венца творенья.
И мастерская мусоркою стала.
Вернувшись в храм, остановить мгновенье
«Творение природы» замечтало.
В верхушках сосен ветер дул
В верхушках сосен ветер дул —
Тайги душа. Сибири.
Таёжный дух весной стряхнул
С лесных массивов гири.
Хвоя и чешуя коры
На тряску откликались.
И вместо ноющей хандры
Дары с небес ссыпались.
Ад трезвит — целебное лекарство
Ад трезвит — целебное лекарство.
Надо только меру аду знать.
Чтоб спастись от адова коварства
Надо ад помалу принимать.
Яд — лекарство тоже дорогое.
Дорогому меру стоит знать.
Коль живёшь во время непростое,
Яд придётся чашами глотать.
Родился бы Господь не в Галилее
Родился бы Господь не в Галилее,
А, например, в Сибири, где тайга,
И где, конечно, сильно холоднее,
Зимою лютой где метёт пурга,
В ученики собрал бы грибников он.
Грибы — продукт бескровный, но «мясной».
Отказ от рыбарей бы истолкован
Был как отказ от кровушки любой.
И стал бы белый гриб именоваться
Грибом Петра-апостола. Иль груздь
Сыграл бы эту роль. Мечты сбываться
Обязаны. Так явью станут пусть.
Священник я, в мороз домой шагаю
Священник я, в мороз домой шагаю.
Гляжу, синица роется в бычках.
«Лети за мной к подъезду, — птице баю —
Отсюда в метрах корм лежит двухстах.
Там сын Андрюшка сотворил кормушку».
И птица полетела вслед за мной.
Так спас я душу, а с душой — и тушку.
Иль нет у птиц души как таковой?
Стихи писать — что трескать алкоголь
Стихи писать — что трескать алкоголь.
Вернее, не писать, а их читать.
Попьянствовал стихами — и король.
Нельзя веселье духа осуждать.
Ведь пьют вино при Евхаристии.
Чем чаще причащаешься, тем пьёшь
Всё чаще. Тем в тебе ветвистее
Веселость духа: к Господу идёшь.
Поэзия — растопленное олово
Поэзия — растопленное олово.
Напиток, льющийся во рты.
Кипящий, брызжущий. Кранты
Почуявшему вкус мечты,
Подумавшему, что ментоловый.
Молнии во всё небо — сытная ночь
Молнии во всё небо — сытная ночь.
Нет ни молний, ни звёзд — небо оголодало.
Я до еды-хлеба и неба всегда был охоч.
Сытый голодному верит обычно мало.
А что юродство есть?
А что юродство есть?
Барокко ли контекст?
То русских только жесть?
Иль Запада рефлекс?
Юродство — аллерген.
На западе он был.
Россию феномен
Особо охватил.
Христиане давних лет…
Христиане давних лет — овцы чище и цельнее.
И послушней Церкви так, что шагали прямо в пламя.
И они могли писать репортаж с петлей на шее
И лабарум ввысь вздымать — знак Христа и Рима знамя.
Если надо, в воду шли, даже коль не знали брода.
Нынче нет молочных рек, берегов кисельных — тоже.
Даже ангелов святых заменила нам природа.
В храме хлеба нет с вином — значит, будем есть бриоши.
Коль хочешь вырасти
Коль хочешь вырасти, пойди-ка пострадай
И поскорби побольше, посильнее —
То признак жизни. Угодить сумеешь в рай
Прямой дорогой верною скорее.
Что умерло, то абсолютно не болит.
К примеру, сломан зуб и больно адски.
Иль рана пулевая тягостно саднит —
Знать, жив, и в рост вступаешь христианский.
Я люблю — так, значит…
Я люблю — так, значит, я хочу.
Я хочу — так, значит, я люблю?
Пусть кинжала ночью не точу,
Но ночами очень плохо сплю.
Это гнев иль правда, иль любовь?
Только Он подскажет невзначай.
Изогнётся в изумленье бровь —
С неба льётся манный урожай.
Изысканная грусть
Изысканная грусть — смотреть с балкона
Как медленно по небу самолёт
Плывёт, мигая, словно из салона
Красивая мадам домой идёт.
Летит, верней, влачится еле-еле.
В салоне что-то было, знать, не то.
А, может, не в салоне, а в отеле.
Две разные, но равные модели
В глазах моих сегодня преуспели.
…Изысканная свила грусть гнездо.
Во ВКонтакте я опубликовал только первую строфу из текста выше и тут же получил такой ответ:
Валерий Чупров (в ВКонтакте)
Изысканная грусть — когда с террасы
Увидеть в небе белый самолёт.
А вот печаль — когда людские массы
С балконов на красивых дам плюют
Владимир Буев
У нас в мейнстриме что с утра сегодня —
Изысканно грустить иль впасть в печаль?
И самолётов пролетала сотня,
И дам красивых — целая сераль.
Но тут пришел некий Вениамин Тунгусов и совсем всё опошлил.
Два грустуна сошлися на странице,
и каждый верен собственной зенице.
Один увидел в небе самолёт.
Другой с террасы на него плюёт.
Но попадает на красивых дам.
Эх, мужики, что ль, не хрен делать вам?
Ум, рацио — то тело иль душа?
Ум, рацио — то тело иль душа?
И тело круто! Как же хороша
Душа! Когда помру, не сгинет ли
Мой ум со мною где-нибудь вдали?
Коль сгинет, то (как жаль!) моя душа
Безмозгла, значит, хоть и хороша.
Но если ум душе принадлежит,
То вечен он — тогда не засмердит.
Продукт ума и мозга будет жить
В веках. Чего же мне теперь тужить?
Вот если б разум к телу подверстать,
И я мужчиной вечным бы мог стать.
— Где рацио моё во сне?
— Где-где! Да там же, где и ум!
— А ум?
— Вовне!
— Да там ли также ум?
— Вот тугодум!
Вышел человек с утра из дома
Вышел человек с утра из дома.
Очень он, проснувшись, верил в Бога.
Стоило шагнуть ему с порога,
Вера вдруг пропала — нет фантома.
По карманам человек порылся:
«Я в какой карман её засунул?»
Не нашёл. Поплакался и плюнул.
Этим, в общем, удовлетворился.
Два мира — два Шапиро
Два мира разделяет всего-то балконная дверь.
В одном мире молятся Господу каждый день —
В другом поселился настоящий бешеный зверь:
Хард-рок громыхает, и девам стонать не лень.
Число зверя там тоже прописано очень давно.
Но коль к зверю бешеному не лезть на рожон,
И коль место вокруг молящегося освящено,
Балконная дверь не откроется — это фон.
Патриоты и космополиты!
Патриоты и космополиты!
Мудрецы и просто простецы!
Либералы (если не побиты)
Консерваторы! Все молодцы!
Вы грызётесь. Поглядите в небо.
Церковь вас в себе объединит.
Иисус Христос не мрак Эреба.
Мрак же тех и этих поглоти́т.
Неуловимая черта у русских
Неуловимая черта у русских — русскость.
Никто не знает, что такое. Смесь цыганства
С еврейством — этот эклектичный взгляд и узкий
Витает в мире. Хулиганство? Окаянство?
Смысл непостижимый
Смысл непостижимый,
Призрачное счастье,
Только вы манимы.
Знанье — на контрасте.
Вот куда хотим мы,
(Чем мы одержимы) —
Хорошо там, классно.
Здесь всегда ужасно.
А вверх иль вниз мы движемся
А вверх иль вниз мы движемся —
Вопрос скорее веры.
В воображенье впишемся
Элизия иль серы.
Батут стоит на шарике
Батут стоит на шарике.
А шар земной — с сюрпризом:
В галактике, сударики,
Висит без верха-низа.
Попу сказала как-то прихожанка
Попу сказала как-то прихожанка:
«Всю службу, отче, на меня смотрели.
Я согрешила где-то неужели?
Иль вы грешите, я для вас приманка?»
Другая прихожанка после службы:
«Вы, отче, на меня не посмотрели.
Помру я или грех в чужой постели
Свершила исключительно по дружбе?»
Попу с тех пор в очках солнцезащитных
Приходится вершить служенье Богу,
Чтоб паства благовидного предлога
Не находила для словес бесстыдных.
В фейсбуке откликнулся сам Сергей Круглов:
Я от тебе, Володию,
Не ожидал сюрприза:
Ты сочинил пародию
Без верха и без низа
Я за ценой не постоял:
Люблю сюрпризы я друзьям
Преподносить смешные.
Где нету верха-низа, там
Есть игры сетевые.
Поэзия вечная штука, однако…
Поэзия — вечная штука, однако.
Стихов понапишет поэт
Хоть в цифре, хоть на белоснежной бумаге,
Поэту бессмертия нет.
Напишет стихов и помрёт бедолага.
Стих вечен — такой разворот.
Бессмертно творение — смертен писака.
Не лучше ли наоборот?
В руках держу я фотографии…
В руках держу я фотографии,
Перебираю карточки любовно
И вспоминаю автобиографии:
Свою и все чужие поголовно.
Все снимки — словно струпья мёртвые.
Свернувшиеся струпья памяти.
Сухие есть, а есть не твёрдые
Есть те, когда учился грамоте.
Что с ними делать, я не ведаю.
Их очень жалко в мусор выбросить.
Но тяжело нести, как песню спетую,
Мне хочется у Бога новой выпросить.
В былой день моего первосвященства…
В былой день моего первосвященства,
Однажды казус был в жилье чужом.
Язык могучий русский диссидентство
Позволит совершить в себе самом.
Первосвященство — это главный парень
В каком-то культе целом мировом?
Иль смысл прост, почти элементарен:
Что некто только-только стал попом?
Священник как-то новоиспечённый
Квартиру неофитки освящал.
Бог бережёт, кто сам побережённый —
Забыли оба и ушли в астрал.
Обряд закончен — свечи потушили.
Одну в жилье забыли погасить.
Пока травили байки и тусили,
Пожар успел жильё стола лишить.
«Какое счастье! — выдала хозяйка. —
Мне надо Бога поблагодарить,
Ведь это сына комната, незнайки.
Не знает он, как Господу служить.
Он тут бесовский рок на всю катушку
Включает. Бесам больно от святынь.
И вот Господь очистил комнатушку!
Очищен от чертей и стол, и сын!»
Как-то два священника поддали…
Как-то два священника поддали.
Начался религиозный спор.
Тумаков друг другу надавали.
Сломана рука — какой хардкор!
Спор о паре Сиринов завёлся —
О Ефреме с Исааком спор.
Хорошо, без смерти обошёлся.
Мнения различны до сих пор.
Дорога то ли зашивает раны…
Дорога то ли зашивает раны
Души, а то ль врачует тоже их.
А может, раны штопает. Мы фаны
Дорог, но только длинных кружевных.
Чтоб стёжками суровой ниткой сшили
Все язвы и ранения души.
Чтоб новый мир увидеть разрешили,
Чтоб души излечились от парши.
Но мир не нов. И впредь не будет новым.
Бежать? Бежать возможно от него.
Но избежать? Избегнуть стопудово
Нельзя, пока живое существо.
Всё было, есть сейчас и снова будет.
Мгновение нельзя остановить.
Нас память узнавать повтор понудит.
…Миг этот Мандельштамом подсластить.
По стойкости есть люди разные
По стойкости есть люди разные.
А также и по вертикальности.
Есть смыслы не однообразные
В двусмысленной оригинальности.
Есть стоики и сидики средь нас.
Лежалики ещё в народе есть —
Три типа смертных в профиль и анфас.
Лежаликов всех больше — их не счесть.
«Проповедь в сельской церкви».
«Проповедь в сельской церкви».
Перов-живописец когда-то
Много своей энергии
Вложил в картину обряда.
Кучка стоит народа,
Тут же сидят дворяне.
Мальчик с девочкой рода
Крестьянского, миряне.
Вечная русская правда,
Вечная русская святость —
Крайности две ландшафта
В детях как вероятность.
Русская непримиримость,
Русское Всепрощение —
Вроде несовместимость,
Но единение.
Мальчик — как Революция.
Девочка — Церковь Божия.
Вместе — как институция,
Очень на Русь похожая.
……….
Мальчиков нет вокруг давно:
Выморены и выжжены,
Вырублены, ушли на дно,
Спились и расчекрыжены.
Девочка до сих пор жива.
Светится вся, порхает.
Клирик Христова Божества
Часто её встречает.
Отец и сын, а также дух святой…
Отец и сын, а также дух святой —
Во имя них в нормальных храмах крестят.
На Севере у викингов впервой
Священница свершила акт бесчестья.
Поскольку феминисткою была,
Крестила прихожан она во имя
Первопричины, Следствия (вот жгла!),
Взаимосвязи. Непереносимо
Мужское превосходство для неё
Отец и сын, и дух святой — мужчины.
И подсказало женское чутьё:
У следствия есть связи и причины.
………
Ну, и пускай священницы у них!
У нас покруче в храмах есть матроны.
Их свечницами кличут. Для благих
Священных дел матроны — эталоны.
А сколько в них харизмы, мощи, сил!
Норвежские попихи не годятся
В подмётки нашим свечницам. Смутил
Попа родного, как враги глумятся.
Священник как-то раз заметил…
Священник как-то раз заметил:
О ком бы ни молился он,
Всегда себя в молитвах метил,
Как кот, и клал себе поклон.
P.s. В моём варианте было «…И клал всегда себе поклон», но с замечанием «вдохновителя» стихов я согласился.
Грехи — болезнь людской природы
Грехи — болезнь людской природы.
Хронические лечат хвори
Довольно долго — есть методы.
Терпение и труд в фаворе.
Но излечения не будет.
Сорняк растёт — он прёт от корня.
Пускай процесс с тобой пребудет,
Бесспорна цель, но иллюзорна.
На радио послушал передачу
На радио послушал передачу.
И понял наконец-то, ЧТО вначале.
Вначале было слово. Вот удача!
На радио опять не подкачали.
Ещё одно я понял про поэтов.
Вернее, для поэтов ЧТО не ново:
Для человека, этноса скелетом
Является язык, а значит — слово.
Поэт обязан над собой трудиться.
Тогда он есть поэт, а не прозаик.
Любой сумеет в этом убедиться,
На радио послушав пару баек.
Поэзия — в природе человека
Поэзия — в природе человека.
Сакральная погоня за реалом.
Богемой был поэт всегда от века.
Иные удовольствовались малым.
Мещане, дескать, были остальные.
Ан нет! Неправда это! Не мещане!
То мысли скудоумные пустые
По юности кудрявились в профане.
Поэтам за Действительностью гнаться
Во весь опор потребно — пылко, страстно.
Догнал Реальность — словом напитаться
Сумел. Теперь оно тебе подвластно.
В Евангелиях место для смешного
В Евангелиях место для смешного
Всегда найдётся, коль смотреть объёмно.
Священное Писание толково
Настолько, что и юмор там огромный.
Неделя о слепом — ну, чем не юмор?
А, может, и ирония с сатирой.
…Вот на допросе диссидент без шума
Привёл чекиста в бешенство стихирой.
Земля и небо
Земля и небо. Между двух субстратов
Идёт война. Хотят ли Божья Царства
Все те, кто из сознательных приматов?
А вдруг приказ придёт от Бога Марса
Иль просто с Марса: мол, войну закончить?
И что тогда? Хотеть ли Царство Божье
Иль в свой забиться загодя вагончик,
Конца дождаться или бездорожья?
Привыкли порицать друзей Иова?
Привыкли порицать друзей Иова?
А вы, узнавши о болезни друга,
Решитесь разорвать свои обновы
И стать на семь ночей его обслугой?
Семь суток сострадать ему решитесь,
Не отходить от ложа, утешая?
Замолкните, коль нет, и разойдитесь!
Мораль у порицающих двойная…
«Благодарю за дружбу»
«Благодарю за дружбу» — так в фейсбуке
Иль в прочих пишут штампом соцсетях.
Священник приосанится. Он фуги
Услышит в этом Баховы в церквях.
Взбодрится поп. Забудет тут о Бахе.
И Саша Соколов на ум пойдёт.
Перекрестится батюшка не в страхе —
Он для сопоставленья мысль найдёт.
Какая мысль? Сердитая, простая:
Что пуля — дура, штык же — молодец!
У Саши Соколова кладовая
Таких мыслéй. Поп знает: Саша — спец!
Какое средство главное у чёрта…
Какое средство главное у чёрта
Общения? Компьютер иль бумага?
Была бумага Гоголем затёрта.
С клавиатурой — нынешний трудяга.
Поставить кровью лайк не всяк в соцсéти
Способен изловчиться. Но на кнопки
Иль клавишу нажать сумеют дети.
…Набоков был на гоголевской тропке.
Коль воцерковлен — это просто стиль
Коль воцерковлен — это просто стиль.
Стиль внешний, даже если очень модный.
Коль глубже смысла нет, то просто пыль,
Хоть церкви атрибут не инородный.
Крест на груди, манеры, лексикон,
Причастность к древним таинствам — то форма.
Пустая оболочка, коль на кон
Утроба не поставлена, коль корма
Духовного к служенью ближним нет,
Помочь всем тем, кто голоден и болен.
Лишь Божьей глубины менталитет
Раскорчевать к любви дорогу волен.
Окинув современников своих
Простым неангажированным взглядом,
Грехов я вижу множество мирских,
За таинством сокрытых и обрядом.
Личины, мусор, морок вижу я.
Наносное: то фобии, то похоть,
То травмы, роли, маски втихаря.
А Бога нет. Не веря, слышу хохот.
Вот я встряхнулся, зрение напряг,
Себя взругнул и Бога вновь увидел.
То век мой виноват, что с хризмой стяг
Лукавый у меня чуть не похитил.
Литургия
Литургия. Поют «Трисвятое», но в стиле
Рококо. У священника воображенье
Разыгралось. Иллюзии не запретили —
И фантомы поэтому всюду в движенье.
Вот священник послушал сию литургию.
Или сам отслужил, а не просто послушал.
В голове усмирить невозможно стихию —
Там творится, как будто лист коки он скушал.
Пастушки в буколическом сельском декоре
Расплясались жеманно и все раскраснелись.
Повествуем сейчас о попе-фантазёре —
Пёстрых образов кучи в поэтах пригрелись.
В соцсетя́х как знакомо народное слово
В соцсетя́х как знакомо народное слово.
Но начать я хочу, как всегда, издалече.
Вспомнив время, когда ловелас Казанова
Организму чувствительному не перечил.
Вот в тюрьму он попал и мочиться от стресса
Часто бегал — минут через десять-пятнадцать.
Жидкость — это надёжный союзник прогресса:
Стимулирует мысль, улучшает раз в двадцать.
Осознал это отче в сетях социальных:
Ударяет моча многим в голову смертным.
Женщин, как и мужчин там не счесть гениальных.
Надо только молиться, молиться усердно.
Проповедь священного гнева
Проповедь священного (конечно) гнева
Равно, как любая проповедь войны,
Собирает толпы. Проповедь — как невод,
Что собрать способен больше полстраны.
Проповеди мира (может, впечатление?)
Не способны вместе никого собрать.
Дай бог, чтобы ложным было ощущение,
Хоть оно всё чаще стало возникать.
Инструменты поповского деланья…
Инструменты поповского деланья — ноги,
Но опухли они. Ждут врачебной подмоги.
Отстоять невозможно порой литургию.
Надо пить было меньше, упав в эйфорию.
А ещё быть обязан священник витией,
Ибо поп — речевого трудящийся жанра.
И поэтому зубы важнее рассудка.
Говорила мне в детстве маманя-Кассандра:
Мол, протезы зубные, любимый малютка,
Береги, как и честь. Вот запомнил я мантру,
Вспоминая её не серьезно, а в шутку.
Вот сломался протез — и куда мне податься?
Дорогой. Денег нет. Значит, стоит набраться.
Неисполнима заповедь такая
Неисполнима заповедь такая
«Блаженны миротворцы». Все иные
Неисполнимы… Заповедь любая
Фантомна. Мы не ангелы святые.
Блаженны миротворцы. Нарекутся
Божественными чадами герои.
Нагорной мирной проповеди чтутся
Все заповеди внешне. Жизнь — иное.
Осознав свои грехи, претерпевай
Осознав свои грехи, претерпевай.
А себя претерпевая, не обрызгай
Злонамеренно, а может, невзначай
Тех, кто оказался слишком близко.
Коль претерпеваешь, из тебя
Брызжет всё дерьмо во все пределы.
Но судить не стоит ни себя,
Ни кого другого за отстрелы.
Книгу цифрой сделать из бумаги…
Книгу цифрой сделать из бумаги —
В жизнь её загробную отправить.
То ли к Богу в рай, а то ль во мраке
Ада ей придётся чёрта славить.
Я езжу в электричке ежедневно
Я езжу в электричке ежедневно.
И каждый божий день из года в год
Один мужик-торговец задушевный
Одну и ту же книгу продаёт.
Он ходит по вагону, предлагает
Омар Хайама. Никому Хайам
Не нужен. Продавец тогда шагает
В другой вагон… Потом читает сам.
Да ладно только бы Омар Хайама
Торговец неудачно продавал,
Так он ещё изображает драму
И этим убивает наповал.
Шагает и канючит, что Есенин
Великий русский гений и поэт.
И потому для русских он священен
Не как Хайам, а так, как самоцвет.
Цветаеву торговец этот славит:
Мол, поэтесса знатная она.
Пусть даже экзотичная, доставит
Любому удовольствие сполна.
Ахматову зовёт он равнозначной
Цветаевой — протяжно так нудит.
Привычно мне, хотя давно не смачно.
Своей он мощью мысли не разит.
Гнусавит, что великий, мол, ещё был
Поэт в России Коля Гумилёв,
Мол, мученик за родину. Угробил
Режим советский множество творцов.
И вдруг — как вспышка молнии во мраке!
Средь бала шумного и суеты —
Как ангел неземной в чумном бараке
Образчиком вселенской красоты
Является нежданно предложение:
«В наличии есть Алексей Толстой.
Нет лучше ничего про князя чтения,
Пусть даже этот князь не золотой».
…Я уши затыкал и замыкался.
Бывало, записать на диктофон
Хотел, когда случайно вдохновлялся.
Затормозил. А нынче пуст вагон.
(окончание следует)
Последние публикации:
Фрагмент поэмы «Первый русский царь из рода Романовых» –
(07/11/2025)
Галина Шульдякова о жизни, любви и творчестве –
(24/10/2025)
Марианна Рейбо: разложить себя в персонажи своих книг… –
(14/10/2025)
Ударный женский батальон, разбавленный поэтами-мужчинами –
(08/10/2025)
Юлия Сафронова: «Буду залатывать в днище метровые дыры…» –
(29/09/2025)
«Как правы вы, Анна Андреевна…» –
(24/09/2025)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
