Фрагмент поэмы «Первый русский царь из рода Романовых»
Владимир Буев (07/11/2025)
Лицевое изображение царя Михаила Фёдоровича Романова.
Из Титулярника 1672 года
Кремлёвские палаты. 7153 год от сотворения мира (июль 1645 года)
Весь больной в палатах царь лежит кремлёвских.
Михаилом звать царя – Романов первый.
Встать не может царь, но хочется чертовски,
И от немощи его клокочут нервы.
Царь не очень стар. На днях июльских этих
Стукнет сорок девять царственному мужу.
Не прожил своей он жизни даже трети,
Но болезнь и ветхость вылезли наружу.
Ноги царские давно уже не ходят.
От водянки государь распух чрезмерно.
Но эмоции над телом верховодят
И желание пожить ещё, наверно.
Государь глядит на окна и тоскует.
Свет в проёмы неширокие струится.
Может, хворь его когда-нибудь минует
И он снова сможет жизнью насладиться?
Может, смерть с косою чёрный ход умерит
И спешить не станет в царские палаты?
Царь подумал – и вот сам уж в это верит.
Венценосца мысли незамысловаты:
***
«Червень празднует за окнами Купалу.
Иоанн родился в червене Предтеча.
Я не стал платить бы церемониалу
Долг, когда бы от болезней был излечен.
Подскочил бы с ложа и к реке помчался,
Чтобы в воду погрузиться с головою.
Искупавшись лично, я б не удержался
И детей с царицей залил бы водою.
Почему же лекарь нынче бестолковый:
И русак исконный, и иноплеменник?
Не в период мы живём средневековый.
Должен мочь поболе лекарь-современник.
Должен лекарь, если знающ, непременно
Государя крепко на ноги поставить
И потом к ногам царя припасть смиренно.
Я как царь намерен Русью долго править».
***
Царь пытается на локте приподняться.
Неудача – повалился на перины.
Покричать служивых? Спальникам метаться
Ради царственного не впервой мужчины.
Никого, однако, видеть царь не в силах.
Хочет быть сейчас наедине с собою.
Кровь, взбурлив, угомонилась в его жилах.
Лоб испариной покрыт и белизною.
Вновь позицию приняв горизонтально,
Михаил Романов мыслью устремился
В ту обитель, где когда-то кардинально
Его статус в государстве изменился.
Много лет назад посланники Собора
В монастырь явились Троицкий Ипатьев.
Земским был Собор. Сказали: ты опора
И надёжа, государь, постой за братьев.
Так в семнадцать лет позвали Михаила
Володеть и править Русским государством.
Нет, не так… Рука Господняя водила
Тем Собором, что позвал его на царство.
***
Мысли царские свободны от цензуры –
Не какие-то холопские мыслишки!
Мысли царские не терпят режиссуры.
Мысли царские свободны, даже слишком.
Вспомнил, как ему читали Марциала
Много лет назад учёные монахи.
И античная провинция вставала
Перед взором царским в подлинном размахе.
Книги в древнем Риме были в виде свитков.
Упомянут Постум в книге Марциала,
Также Плиний Старший. Помнит эту читку
Царь: душа его при читке ликовала.
Марциал представил в тексте так суть дела:
Плиний Постуму письмо в столицу пишет.
Мол, в империи родившись, своё тело
К морю стоит отослать — нет лучше ниши.
Мол, в провинции житьё-бытьё — отрада.
«В костромских когда-то землях сам я пожил, —
Царь подумал: — То у Плиния бравада
Я как съехал из провинции, так ожил!
Жаль, я моря Средиземного не видел, —
Михаил Романов думать продолжает: —
Слава богу, мозг античностью насытил.
…Кто тот Бродский, что мне в голову влезает?..
Видел реку Кострому и видел Волгу.
В реках волн такой ли перехлёст, как в море?
Помечтать о море сладко втихомолку.
Вдруг увижу, коль у Бога я фаворе».
Вспоминает царь, что в тексте Марциала
Смена красок в осень трогательней даже,
Чем когда подруга платье поменяла.
Так не только в Риме! В русском так пейзаже!
На Руси прекрасно многое вне тела:
Хоть пейзаж, а хоть кремлёвские палаты.
Так царю царица некогда напела –
Здесь античные слова не виноваты.
***
«Голоса… не ангел ли сидит на крыше?
Молвит, чтобы я не совершил ошибки,
Из палат кремлёвских чтобы днём не вышел,
Чтобы в счастье за дверьми не верил шибко
Но на улице пылает солнце ярче,
Чем лампады пред иконами в светлицах.
Много мыслей странных прячет мозг-мой-ларчик:
Свет в каких возможно мерять единицах?
Что опять за голос слышится мне с крыши?
Мол, лежи в палатах, ведь тебя продуло.
Голос громким был и вот всё тише, тише.
Чай, не Франция – так с крыши потянуло».
Вот сознание царя опять устало.
Одиночеством со всех щелей дыхнуло.
Человечество (и мысль о нём) достало.
Мысль о вечности, как больно стало, сдуло.
Ни тоски с любовью к Богу, ни печали,
Ни тревоги о державе в мыслях царских.
Но не долго, впрочем, бесы потерзали –
Дотянулся царь до нужного лекарства.
У монаршего стояло ложа зелье,
Что все боли в теле как рукой снимало.
Принял зелье – в тело вновь пришло веселье,
Будто боли прежде не существовало.
Размышления Михаила о своей родовитости
Род мой древний из московского боярства:
Предок триста лет назад Андрей Кобыла
Верно трону послужил и государству.
(Предка знатного потомство не забыло).
Князь великий Симеон послал Андрея
За своей невестой в Тверь к тверскому князю.
Враждовали Тверь с Москвой. Была идея:
Помирив столицы две, упрочить связи.
Увенчалось сватовство к княжне удачей:
Прибыла тогда в Москву княжна Мария.
В общем, службу пращур нёс с самоотдачей.
Служба верная была его стихией.
Доверял великий князь ему всецело,
При себе держал, одаривал мехами.
Князем, может, озаренье овладело,
Что Кобылы род продолжится царями.
Последние публикации:
Галина Шульдякова о жизни, любви и творчестве –
(24/10/2025)
Марианна Рейбо: разложить себя в персонажи своих книг… –
(14/10/2025)
Ударный женский батальон, разбавленный поэтами-мужчинами –
(08/10/2025)
Юлия Сафронова: «Буду залатывать в днище метровые дыры…» –
(29/09/2025)
«Как правы вы, Анна Андреевна…» –
(24/09/2025)
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
