Рейтинг публикаций

Нет априорной нравственности или безнравственности тех или иных сфер мирской деятельности, ибо, во-первых, на всех них лежит и печать катастазиса, печать падшести и печать благодати Святого Духа, во-вторых, они есть выражение, объек-тивация, проекция духовно-душевного склада и уклада участвующих в них людей.

Чтобы сохранить человека с его сложным и часто неконтролируемым внутренним миром нужно отказаться от материального Прогресса.

Долбаная лесная - степная страна... Даже однодневные лёгкие приключения должны быть патриархальными/моногамными.

— Ну, и зачем вы его привели? // — Наверху отказываются принимать.

Долетели они, как я и говорил, прекрасно. Дальше добирались автобусом. Ехали весело, ели кошерные бутерброды, пели песни на еврейскую тематику. Уже на месте, сразу же набросились на ларёк с сувенирами. Накупили открыток с видами бараков и сценами расстрелов. Подписали их лаконично: «Мама, папа, не волнуйтесь! Я в Освенциме. Здесь хорошо»

В избе, которой я родился, / И даже, может быть женюсь, / Старушка-мать носочки вяжет, / И мирно тикают часы.

Платонов привнес философский логос в саму ткань языка. И язык зажил философией на уровне даже грамматики. Сама философия, конечно, удивилась такому повороту...

Материя повседневности петербуржцев состоит из продуктов разложения чужой проективности.

Ревет пылесос. Уборщица тетя Нина чистит палас. Вместе с мусором мощный поток воздуха всасывает потерянные пуговки и винтики. Пять минут – и палас почти как новый, только небольшое багровое пятно портит впечатление новизны – месяца два назад какой-то мальчик пролил сюда стакан гранатового сока

Проснулся в 9 ч. Дорисовывал танк который начал рисовать вчера. Гулял. Ходил с Сергеем на электростанцию. Рисовал самолет. Ходил в город за белым хлебом. Раскрашивал самолет. Гулял. Мама примывалась. Гулял. Обедал, играл с Сергеем в шашки. Гулял. Занимался у Митюшки на турнике. Играл у Сергея дома в домино. Сергей Чекалов дал мне одну марку. Приклеивал марки писал дневник. Лег спать в 11ч.

Этот миф повествует о трудном и долгом пути становления добродетели, без которой никакое справедливое устройство общества невозможно.

Итак, мы пришли к двум как будто противоречивым выводам: с одной стороны, чувственное переходит в рациональное, а с другой – рациональное в чувственное. В этом кажущемся противоречии заключена истина, в которой следует разобраться более подробно.