Из цикла «Слишком личное". Невстреча
Этот человек любил мои стихи и понимал их как никто.
Однажды, открыв электронную почту, обнаружила там письмо от незнакомого адресата:
«Вы лучшая поэтесса стихиры. Вы моё открытие. Я давно Вас заметил в стихах.
И периодически заглядывал к Вам на страницу. И думал: какие таланты рождает земля саратовская! Вы непревзойдённая поэтесса. Послушать бы Вас живую, как говорится. Теперь ещё больше этого хочу.
С превеликим уважением и восторгом, Валентин.
Валентин Панарин, Саратов».
Я ответила. У нас завязалась переписка. Эти письма и сейчас, когда Валентина уже нет в живых, согревают меня, поддерживают и дают силу жить дальше.
В этих письмах раскрывалась и его личность, его душа. Они рисуют его портрет лучше, как если бы я описывала его своими словами.
Вы для меня недосягаемая богиня. Сегодня опять читал Ваши стихи про родителей и родственников. И мне хотелось плакать. Всё это мной пережито. Только я так писать не умею. Поэт – он или есть или его нет. Полутонов не бывает. Вы – ЕСТЬ! Палькин? Да он просто дутый пузырь по сравнению с Вами...
Христос воскрес! Сегодня я был на Воскресенском кладбище.
Много забытых и заброшенных могил. Под впечатлением Ваших стихов, Наталия Максимовна, я написал стихотворение...
Спасибо Вам, Наталия Максимовна, за Ваши стихи. С уважением, Валентин.
Я посмотрел Ваши видеоролики. Вы не только поэтесса. Вы актриса. И ещё меня очень удивило, что Вы, несмотря на занятость, подробно отвечаете на письма и рецензии. В Вас нет высокомерия, упоения своей исключительностью.
Знаете ли Вы, что я обычное "никто"? Инженер без гуманитарного образования, неработающий пенсионер, которого уволили с работы. Почему я удивился Вашему характеру? Да потому, что я встречал и другое обращение, когда мне в литературной зоне написали, чтобы я не позорился со своим доморощенным примитивизмом.
Мне было бы приятно что-нибудь сделать для Вас. Хотите, я отреставрирую какую нибудь дорогую для вас старую фотографию? Просто так. Для души. Старые фотографии – это как всё равно души умерших людей, которые смотрят на нас с того света.
Все кучи написанных слов?
Одна настоящая лира,
над коей я плакать готов.
Зачем мне страницы избрАнных,
Зачем пустота голосов?
Вам нет на земле нашей равных,
С экватора до полюсов.
Гуляю по Вашим страницам,
Не видя реальности дней.
Мне детство далёкое снится
И память забытых корней.
Я вижу ушедшие лица
И тех, кто давно уж молчат.
Закрою я Вашу страницу,
Стихи ещё долго звучат.
Мне не с чем сравнить это чудо,
Глубины и синюю высь.
Сверкают пусть в небе салюты,
Что в Ваших стихах родились.
Письма часто сопровождались его стихами, такими же пронзительно искренними и непосредственными.
Словно я в пустом колодце.
Как вода сквозь решето,
Протекает с неба солнце.
Не откликнется никто.
В этом скучном интерьере
Сиротливое гнездо,
Заколоченные двери.
И пишу я в пустоту,
Словно в облако ныряю.
Свою смутную мечту
Незнакомке доверяю.
А мечта живой встаёт.
Вижу все морщинки даже.
Знаю все слова вперёд,
Что она при встрече скажет:
"Хватит мучить, интриган,
Невоспитанный мужчина.
Вы – обычный графоман.
Я – обычная богиня".
Я не скрываю его имя и фамилию, потому что Валентин сам открыто подписывался под своими восторженными коментами и посвящениями не только на личной почте, но и на самом портале:
Посвящение Наталии Максимовне Кравченко
Посмотреть хотя б, как Вы шагаете.
Вы на мир глядите сквозь века
И на небо взор свой устремляете.
Будто там увидели отца,
То ль небесного, то ль своего родного.
Словно звук литого бубенца,
Льётся в зал притихший ваше слово.
Я не жду ответа. Что ответ?
Ваша Муза новый мир открыла.
Я для Вас, конечно, слишком сед.
Вы же мне как лебедь белокрыла.
Когда у меня спрашивают: "Что такое поэзия"? Я всегда отвечаю:
"Поэзия – это стихи Наталии Максимовны Кравченко".
Читая Наталию Кравченко, современного классика русской поэзии:
Смотрел на Вас, ещё робея,
И не сводил горящих глаз,
Сказать хоть что-нибудь не смея.
Но Вам наверно не понять:
Я Вас читал, как в лихорадке,
Мечтал по-дружески обнять,
Но лишь смотрел на Вас украдкой.
Вы воплощение мечты.
Живого классика я встретил.
Во власти Вашей красоты
Я как шальной срываюсь с петель.
Я просто купалась в лучах этого бесхитростного обожания, этих зашкаливающих эмоций. Мне не хотелось ни скромничать, ни смущённо опровергать. Мне так этого не хватало! Нам всем, поэтам, этого не хватает – того, к чему призывал Окуджава: «Давайте восклицать, друг другом восхищаться...» Не лести, не заказных панегириков, а вот таких откровенных восторгов, искренних слов понимания и любви.
Живой классик ведёт со мной переписку. Без высокомерного чванства. По-простому, скромно, не показывая своего особенного положения. Находит время отвечать на мои глупые письма. Может быть, злится. А закрыть входящее письмо и не читать его не позволяет природная скромность. Которая, видимо, берёт своё начало с дворянского рода. Так и продолжает жить благородство в генах моей любимой поэтессы. А сколько таких, как я, поклонников по свету! И каждому нужно отвечать. Но эта поэтесса по сути такая же женщина, как и миллионы других. Со своими проблемами. Материальными, моральными. И она тоже хочет тишины и покоя. Может быть, любви. В ней навеки поселилась таинственная грусть утончённой души. Как живёт эта душа? Обижают ли её? Ищет ли она помощи? Как переживает она нападки злопыхателей и просто мерзавцев? Иногда эта душа тоскует. По тем, кого уже нет с ней, по тем, кого никогда не было и не будет. По нерождённым и умершим. Она не плачет. Она просто берёт бумагу и ручку или садится к клавиатуре и голос сверху, голос её ангела-хранителя начинает шептать ей слова стихотворения. В эти минуты она ничего не слышит и не видит. Словно во власти колдовства она творит.
Знает ли моя любимая поэтесса, что она избрана Богом? Верит ли она в Бога или не верит – не важно. Важно, что Бог верит в неё. А как бы я хотел поговорить с Наталией. Лучше всего без живого контакта. Потому что при живом общении я умру от смущения. И надеюсь, что тему для разговора моя дорогая собеседница найдёт. Я чувствую, что я фамильярен. Нетактичен. Но уже ничего не могу с собой поделать. Спасибо, дорогая Наталия, за Ваше изумительное творчество.
В Саратове Вы – первая. И когда нибудь, пусть это будет через сто лет, на вашем доме появится мемориальная доска, а новая улица нового старого Саратова будет носить Ваше имя. И однажды учительница литературы откроет урок словами:
"А сегодня дети, мы приступаем к изучению классиков 21-го века.
Тема: Н. М. Кравченко».
Способность искренно восхищаться чужим творчеством – свойство больших душ и настоящих поэтов. Валентин был настоящим.
Какая прелесть! Читаю третий день и, пожалуй, буду читать эту подборку ещё долго, периодически возвращаясь к ней. Ваши стихи трогают необъяснимым образом. Так звенят в резонансе струны.
И всё же жалко, что вы публикуетесь в стихире такими крупными циклами. Лучше было бы публиковаться отдельными стихами.
С большим к Вам уважением, ваш земляк – саратовец Валентин.
В жизни и в стихах.
Сколько нужно знания
В этих ворохах!
Вы порежьте меленько
Дивный свой пирог.
Среди виршей сереньких*
Вы, конечно, Бог.
Написал рецензию,
А ведь сто бы мог.
Выдайте лицензию,
Чтобы я так мог.
Чтоб слагалось, пелось мне
Так же как у Вас.
Что со мною сделалось?
Женщина, Вы класс!
* Имеется в виду, что в море стихов Ваши стихи отличаются
особенным талантом и изяществом.
О цикле «Гармония момента»
Но мыслей рвётся путанная нить.
Рецензию обычную готовлю я,
А надо бы стихи Вам посвятить.
Корявый слог и глупостей на треть.
Срывается душа моя невольная,
Чтоб ближе Вашу душу рассмотреть.
О поэме «По ту сторону света»
Не прочесть за присест: столько мыслей и столько раздумий.
Возвращаюсь опять, зачарованный каждой строкой.
Вы не просто поэт, Вы из клана волшебных колдуний,
Создаёте шедевр беспокойной творящей рукой.
Прочитал половину. Потом вернулся снова к началу. Опять дочитал до середины. Завтра продолжу. Это не просто стихотворение для развлечения. Это необычный гибрид философии, мистики, поэзии, мыслей. Уму непостижимо, как человеческий мозг может всё это придумать. Я Вас даже хвалить не буду. Я просто онемел от изумления.
Я посмотрел Ваши видеоролики. Не знаю, как Вас назвать по русски, а по-немецки Вы называетесь КАПАЦИТЭТ. Даже то, что Вы отвечаете на мои рецензии – уже для меня необычное везение.
Он не просто читал – буквально проживал мои строки. Это был тот самый читатель, который, по выражению Цветаевой, мог зачерпнуть не стакан, а море. И мне ещё нравилось, что он не искал позитива в строчках, его не пугали нотки печали, слова о смерти.
по умершим, по уплывающему времени, по смыслу существования.
A смeрть всё как будто бы ближе,
Всё дальше как будто рассвет.
Лишь ночь Ваши мысли нанижет
Нa лентoчку прoжитых лет.
И в детство бежите бoсой.
Hо щёлкнyла стaртовый выстрел
Старуха с железной косой.
Не вычерпать душу до дна.
Слезами святых богородиц
Поэзия Ваша полна.
Очень жалею, что не могу написать отклик на каждое Ваше стихотворение. Иногда мне кажется, что я перегибаю палку и перехожу границу. Иногда совесть засыпает и тогда я опять пишу Вам посвящение. Набралось уже несколько неопубликованных. А хотелось бы объединить всё в один цикл: "Посвящение Н. М. К." Уместно ли?
Как-то я пошутила, что он уже почти прописался на моей странице – так часто на ней появлялись его стихи. Валентин обиделся:
Я Вам писал не для того, чтобы похвалиться, какой я умный, а для того, чтобы выразить мою искреннюю любовь к Вашему творчеству.
Не понимаете, что Ваши стихи так отзываются в душе, что хочется или петь, или плакать. И хочется хоть как-то выразить свои чувства. Но я больше писать не буду. Это не месть. Это не обида. Просто я понял своё место.
Он действительно какое-то время не писал. И теперь мне уже казалось, что на моей странице без него стало как-то пусто… И родились такие строчки:
Она была почти что рядом.
Крылом обиженно вспорхнула,
растерянным скользнула взглядом
и улетела восвояси,
как «кыш» услышавшая птица.
Мне Божий замысел неясен,
мне это всё не пригодится.
Зачем, скажи мне, прилетала,
куда меня манила песней?
А вот ушла, и сразу стало
бесчувственней и бесчудесней.
Но пришла весна – и опять забурлили ручьи его писем.
Снoва я как будтo не в сeбe.
Снoва я читаю Вас запoем.
Вы oдна, идущая в толпе,
Ктo зaтмит явление любoe.
Вас не с кем сравнить. Вы выше всех. Это не подхалимаж. Это реальный факт.
А я простой бывший инженер. От литературы далёкий. И у меня есть только два критерия: трогают душу стихи или не трогают.
Мне очень дороги и близки Ваши короткие стихотворения. Близки они мне ещё и по отношению к жизни. А как всё точно, какие изумительные рифмы!
Спасибо Вам, дорогая Наталия Максимовна, за Вашу отзывчивость. Будьте здоровы и дай Вам Бог всего самого лучшего. А у меня мечта, хотя бы одним глазом посмотреть на Вас. Всё-таки живой классик. Не каждый год рождаются классики.
Валентин мечтал о встрече. Оставлял свой номер телефона. Но я не хотела реального контакта – Давид тяжело болел, мы никого не приглашали, мне было не до встреч и прогулок в духе Цветаевой. Я написала ему, что вполне достаточно будет переписки.
В его ответе я почувствовала горечь:
Я не знала тогда, что он смертельно болен и доживает последние дни.
Он писал, как по некоторым приметам в моих стихах находил места, где я бываю,
и тоже ходил там в надежде на встречу. Как пытался угадать дом, где я живу, и отыскать там мои окна. Судя по всему, он жил где-то неподалёку.
Но почему я Вас не встречу?
Я догадался: в облаках,
От мира скучного далече
Парите в небе белым сном,
Сверкая нежной поволокой,
Касаясь радужным крылом
Вершины музыки высокой.
И там рождаются стихи –
Изящны, тонки и легки.
Ты высматривал мои окна
и высчитывал, где живу.
До сих пор во мне не умолкло
то не бывшее рандеву.
Надо мною любовь витала
и впитала всё, что вокруг,
и в стихах твоих трепетала,
а потом замолчала вдруг.
Божий замысел был неясен,
мне казалось, всё ни к чему.
И отправилось восвояси
чудо, принятым за чуму.
Восемь лет тебя нет на свете.
(Тот недуг заложил тротил).
Так меня тогда и не встретил,
хоть по тем же местам бродил.
Твои строки меня согрели.
Не держи на меня обид.
И родился-то ты в апреле,
25-го, как Давид.
Однажды я описала в одном из стихов магазинчик «Море мебели», мимо которого часто проходила, и он с восторгом узнал его:
магазинчик есть за углом.
В меру музыки, в меру дебили –
фразу пробую на излом.
Пусть останется он неведомым –
морем небыли и туфты –
«Море мебели», «Море мебели», –
мне хватает моей тахты.
Но звучит, как перпетуум мобиле –
стоит мимо опять пройти:
«Мо-ре ме-бе-ли», «Мо-ре ме-бе-ли» –
не зайду я к тебе, прости.
Тонет в шёпоте, тонет в лепете,
манит ликом средь образин –
«Море мебели», «Море мебели» –
неопознанный магазин.
Здравствуйте, Наталия Максимовна!
Я вчера зашёл в магазин, о котором Вы писали – «Море мебели». Он недалеко от меня. Покупателей нет. Две девушки скучают. В этом одиноком зале мне стало неуютно и я сделал вид, что рассматриваю диваны и прочие шкафы. А потом говорю продавщице: «А знаете, ваш магазин знаменитый. О нём написано известное стихотворение». Продавщицы оживились. Оказывается, у них есть интернет, и они просят показать это стихотворение. Но, к сожалению, я не сумел сразу найти его. Сконфузился только. Но обещал показать им.
Наталия Максимовна, где оно у Вас находится, если только Вы его совсем не убрали?
Доброго Вам здоровья! И не удержусь, чтобы не повторить: Вы самая талантливая поэтесса на сайте стихи.ру.
Я хожу по тому же скверу,
Ту же "Мебель" встречает глаз.
Хоть нет веры, а я всё верю,
Что однажды здесь встречу Вас.
Потом я заметила, что Валентин давно уже не появляется на моей странице, и какое-то недоброе предчувствие кольнуло в сердце. Он ведь читал каждую мою подборку и не по одному разу, и я уже привыкла к этому постоянству, к этим неизменным откликам, как к воздуху, которым дышишь. А когда этого незримого тёплого присутствия не стало – вдруг повеяло потусторонним холодком.
Он умер 4 января 2017 года. Эту печальную весть мне сообщила Таня Вагнер:
«Валентин был замечательный поэт и переводчик. Он очень любил Ваши стихи и даже немножко гордился, что живет в одном городе с Вами.
Стою я в книжном магазине,
Читаю бегло всё подряд.
Чем эти авторы сразили,
Что их так все боготворят?
Поэты разных поколений,
Все на слуху, как на подбор,
Из городов и из селений,
От Воркуты до южных гор.
Но книги мысленно итожа,
Что я листаю здесь не раз,
Скажу: «А знаете, похоже,
Никто не пишет лучше Вас».
И пусть у них почёт и слава,
Тома из тысячи листов,
А я кричу Вам: «Браво, браво»!
И Вам цветы дарить готов.
Любуюсь Вами в каждой строчке,
Без всяких рамок и границ.
Но мы вдали, поодиночке,
Средь ненаписанных страниц.
Я не знаток, не теоретик,
Вы не услышите мой крик.
Бог обязательно заметит
Тех, кто действительно велик.
Здесь он пишет о Вас, Наталия. Вы были для него большим примером.
У Валентина был рак.
Светлая память...
С уважением
Таня
Последнее письмо ко мне Валентина незадолго до смерти:
Рецензия на цикл «Неудачница»
Неудачница... Ох, Наталия Максимовна, всё постигается в сравнении.
Называетесь – неудачница,
Словно шли Вы чужой тропой.
Вам и пишется, Вам и плачется,
А ведь кто-то совсем слепой.
Кто придумал, Вы неудачная?
Наделил Вас талантом Бог.
Вы простая и многозначная,
Я и доли вот так не смог.
Неудачница, неудачная...
А удачники, это кто?
Поглядишь – ну, простое жвачное,
А ведь гонору на все сто.
Вы Удачница, Вы счастливая.
Крошку счастья у Вас займу.
Вы и умная, и красивая.
Плачьте, жалуйтесь – я пойму.
И я чувствовала, что – да, он бы понял… И жалела, что мы с ним так и не встретились.
поклонник был, и критик, и судья.
И я всегда жила в его подкорке,
как в маленькой каморке бытия.
Гадал, где находились мои окна,
бродил под ними в стужу и в метель,
и встретиться тогда б со мною мог, но
смерть постелила мягкую постель.
А вот теперь в душе ношу как гири
слова из писем сердцу моему:
«нет никого Вас лучше на стихире»,
«мне жалуйтесь, и плачьте, я пойму».
Он понимал, а я не понимала,
и мне тогда в наполненности дней
бесхитростного сердца было мало,
но мало было, кто его родней.
Спасибо всем тем, кто меня любил,
за то, что люблю других,
спасибо всем тем, кто мне был не мил –
я так понимаю их!
Когда непонятно, что в нас болит
и режет нас без ножа,
не есть, не спать, не жить не велит –
то это и есть душа.
Любившие робко, издалека,
крестившие меня вслед –
о где та любящая рука,
где ваш затерялся след…
И эта нежность, что не избыть –
нужней мне день ото дня...
Спасибо, что научили любить
других, кто отверг меня.
Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы
