Рейтинг публикаций

Приоритет Желания над Необходимостью – важнейшая особенность Русского мира, как, впрочем, и всех других миров, осознающих себя под знаком радикальной Утопии. Применительно к Русскому миру такой приоритет означает, в частности, что богоизбранность русского народа не нуждается в каких-либо объективистских доказательствах. Мы желаем, чтобы русский народ был богоизбранным, и именно поэтому он таковым и является.

Преодоление смерти — в обретении смысла жизни. Преодолевая смерть-разрушение, обретали смысл жизни, созидая первоосновы нового бытия. Подобно воде и земле, воздуху и огню, первоосновами становятся Тора и Иерушалаим, истинность которых отныне больше, чем может вместить история — бесконечное прошлое и бесконечное будущее. Течение жизни рабби Акивы удивительно точно совпало с великим и трагическим течением жизни народа. Поэтому эпоха преодоления смерти и обретения смысла жизни, воссоздания первооснов бытия — эпоха рабби Акивы.

...Проблема, однако, в том, что мы не знаем, в чем заключался этот обряд. Никто из его участников (в том числе Геродот и Плутарх, которые тоже прошли посвящение), так никогда и не рассказали о том, что видели. Судя по всему, что-то гораздо более серьезное, нежели просто клятва, удерживало их от откровений[6]. Известно лишь, что после обряда у людей исчезал страх смерти.

Познай в самом себе [ближнего и далекого] Другого и возлюби его «всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим»[xxix] как самого себя. Положи для счастья его все дни свои и все дела свои, не покладая рук и не жалея живота своего. И претерпи на этом пути страдания, ибо в них сгорает твоя гордыня и себялюбие. Потому что, как и огню для того чтобы быть нужны дрова, так и человеку чтобы человеком быть нужен Другой.

Если вдуматься, рождение и смерть – две стороны одной медали. Вот, говорим – ребеночек родился, радуемся, но уже знаем печальный финал. Я как-то, Элла, подумал – в нас невидимый ребеночек не взрослеет. Что это, как не бессмертие души? Чудо! Самое настоящее!.. И когда мы умираем, он все равно продолжает жить. Нас уже нет, а он что-нибудь играется, гулит… Вот где он ютится после нашей смерти? Где дом того малютки?

Завязкой к драме послужило предложение Очурова. Он будет немилосердно скашивать и свеклу, и сорняк, а я буду идти следом и втыкать свеклу в землю.

Будешь ездить к старому дому, ходить вокруг него, мучительно вглядываться в четыре окна, из которых первые десять лет смотрел на мир, вглядываться, сидя на совершенно другой детской площадке: пёстрой, шикарной… К дому прикасаться, как Антей к земле: будто сил просить…

Пойдём по направлению к себе, \ Узка, трудна, ухабиста дорога, \ Пожравшая здоровых и убогих, И щепетильных, и не очень строгих, \ Прозрачно трезвых и навеселе, \ Кто нараспашку, а кто вещь в себе. \\ Долго ли, коротко, измучившись, дойдём...

Мировой неолиберальной утопии может быть противопоставлена не мировая антилиберальная утопия, а утопия русская, или американская, индийская, китайская и т.д. Безусловно, на подобные действия способны лишь страны-цивилизации, обладающие серьёзным геополитическим и культурным потенциалом. Малые страны в этой грядущей битве гигантов оказываются аутсайдерами, не способными выжить.

Северная трудная природа \ Оскорбляет жителей опять… \ Презирая ужасы погоды, \ Странники выходят погулять… \\ Птицы улетают на охоту… \ Ну, а нам опять не до чудес: \ Правим муравьиную работу: \ Строим башню, строим до небес… \\ Предрассудки каменного века \ Что ни сутки горше и больней… \ Трудно нам от северного ветра, \ Будет от восточного трудней…

Точно так же, как в России «поэт больше, чем поэт», так и критик в России больше, чем критик.

Совершенно то, что совершено.