Рейтинг публикаций

Каких только чудес в жизни не бывает… Чудна и сама жизнь.

Впрочем, Машу я понимал очень хорошо. Ей тогда как раз исполнилось 28 – самое время для женщины устраивать свою жизнь, или даже немного поздновато. Вот она и решила не упускать этот шанс. Она и так уже в жизни довольно много упустила.

Я вообще был приучен к особому вниманию моих учеников, привык, что после урока возле учительского стола обязательно собирается стайка любознательных чудаков, засыпающих меня вопросами, доказывающих своё, особое мнение. Сегодня это невозможно.

...другое Я «увидеть» нельзя, потому что никакого другого Я нет, Я во всем мире всего одно, и, поэтому и кроме него во всем мире «смотреть» не на что. Это, разумеется, не значит, что другие люди (а также собаки и т.д.) не наделены самосознанием: просто они наделены все тем же, твоим собственным, единственным самосознанием.

Герой = Приносимый в жертву.

брюхом бряцкая // слепительной плотвы // расчерчёрной // дырбулщщщщ // головы

Кроме просто «лица», здесь все важные составляющие части «физиономии», с которой не воду пить, но определять, куда и в какую разведку можно пойти с тем или иным носителем густых бровей, поджатых губ и сексуальной улыбки, и не окажется ли он обыкновенным рептилоидом. Или зависящим (не обязательно от превратностей судьбы) индивидом, что проще.

Если есть малейшая шороховатость, несоответствие форм, предотвращающее идеальное соединение частиц (...) то возникает трение, вызывающее взаимное раздражение изначально тянувшихся друг к другу сил. Чем больше два несовершенства пытаются слиться, тем сильнее трение и напряжение. Рано или поздно силы вскипают и, как два льва, борющихся за лидерство в стае, бросаются друг на друга.

Почему-то лучше всего я представлял себе кружку, из которой поэт с няней собирались выпить, и как они ее ищут. Я представлял себе кружку синей эмалированной — такая кружка была у нас.

Одна из идей Любищева – разные уровни реальности: вид, род, семейство, отряд и так далее. И звон иная реальность, чем колбаса. Радуга – иная, чем звон. Стихотворение – иная реальность, чем радуга.

Покровитель макулатуры Павел Амалик, вероятно, со списком выигрышей и субсидий за пазухой или с иным гостинцем, вышел из придушенных неволей деревьев-пигмеев

Сны Карла были беспокойны, неприятны и непонятны. Всего их было два. Первый – про то, что он проснулся, и понял, что его зовут Карл Либкнехт, он коммунист, революционер. Он поднимается на последний бой с врагами: тупыми генералами, властолюбивыми королями, скаредными помещиками, алчными фабрикантами. Карл мало что запомнил из этого сна, но особо не расстроился, потому что эта история снилась ему не первый раз. Во втором сне он снова был Карл Возлюбленный Рыцарь, отважный воин на деревянном коне