Рейтинг публикаций

Внимательный читатель, того и гляди, спросит: отчего это автор написал столь чудовищно чудовищную херню? Пока я жив, объясняю: оттого написал, что меня к ней подвигли два обстоятельства: письмо от Кирилла Куталова-Постолль, полученное по компьютерной сети Интернет, и спор с Денисом Яцутко, произведенный за бутылкой расслабляющего напитка Олжан-Сы (водка, настоянная на листиках и соцветиях анаши).

...это единственное искусство, в котором «хорошие» не только не уступают «плохим» в обаянии, но и превосходят их.

Дугин в сложившейся вокруг него “жанровой” пустоте выполняет функцию человека-оркестра

...Вполне естественно сравнение этого сборника новелл с джазовым альбомом, где каждая новелла - определенная музыкальная тема, особое настроение; при этом альбом звучит спокойно и неизбывно меланхолично. Иррациональный японский джаз.

Среди снегов и холода, накануне последнего (китайского) нового года перечитываю один иz любимых эпосов; книга вольных африканских странствий, невыдуманный магический реализм, эпическая сила процесса, еще не осознанного оператором как «фантазм», «бред отношений» и т.п

Темная магия маргинального – со всеми вытекающими.

Это действительно тотальное ПСЕВДО. Псевдо-роман псевдо-автора о псевдо-действительности. Начиная с эпиграфа сумасшедшего Анри Мишо, читающий попадает во власть сумасбродно искреннего, безумно доверчивого рассказчика. Факт повествования в том, что для того, чтобы остаться нормальным и вменяемым человеку приходится изо всех сил симулировать помешательство - брать на себя все фобии и мании мира, всю паранойю общества, всю схизу человечества.

Ницшеанцем становятся, разочаровавшись во всех обычных идеалах. Ну, почти во всех, ибо ницшеанство тоже ведь идеал. Вот в него и впадают, разочаровавшись в обычных. Ибо ницшеанский – необычный. Таким он выглядит, во всяком случае, для людей обычных.

Понятно, что для того, чтобы обрасти ракушками мирового опыта, надобно включиться в мировой же контекст. А туда не берут на шару, как в НАТО. Туда можно вступить, только изумив мировой контекст какой-нибудь национально-культурной идентичностью. То, что в свое время не удалось Пушкину (хоть он и был хороший), - удалось Лермонтову, одному из первых протопостмодернистов.

Роман называют «авантюрной мелодрамой», но лично я назвал бы это фикшеном о нон-фикшене с элементами оперетты

Михаил Гробман, если это до сих пор не было ясно, - это один из первозначимых апостолов того художнического движения, которое зовется "Вторым Русским Авангардом" (по хронологическому контрасту с "Первым", начало коему было, условно, положено братьями Бурлюками...

Супер. Даже :ЛЕЙБОВ: не нашелся, что возразить. Порывшись в отягощенной памяти, выудил оттуда только тоненькое, как плач замученного Достоевским ребенка словечко "блядство". Став еще одной иллюстрацией той паники либерально-фундаменталистской мешпухи, о которой Иванов и говорит:

" Я понял, что происходит с либеральной критикой в отношении Проханова: истерика. Пишет в "Общей газете" критик Петр Алешковский: "Самое трагическое впечатление недели - книга Проханова". Далее следует полив. А затем очень интересная фраза: "Куда смотрят профессиональные критики. Это ведь типичная совписовская проза семидесятых годов". Забавно, автор приписывает Александру Андреевичу совписовскую прозу в типично казенно-советских выражениях: куда, мол, смотрит общественность. Ребята просто в панике. Легализованный Проханов сеет панику".

Плюс там еще есть нечто для тартуского сидельца обидное... Если он вообще это интервью прочитал. Блядство ж - оно и есть блядство. Хотя с тем, что "культура движется взрывами" Лотман был в общих чертах согласен.