Литературная критика

/Ирвин Уэлш, «Эйсид Хаус». М.: АСТ, Ермак, 2003/

Вторая книга Уэлша, написанная в 1994 г., издана — вместе с иzвестным
«Трейнспоттингом/На игле» — по-русски. Серия «Альтернатива», горячий
и хулиганский перевод Алекса Керви, сокровища евродекаданса.

Уже на обложке читателю суггестивно напоминают о КУЛЬТОВОСТИ и
ЗНАКОВОСТИ Уэлша. И в этом, кажется, ни у кого не возникает сомнений.
Причем, эти культовость и знаковость со всей очевидностью вытекают
из уэлшевской простоты, из его простых тем, интонаций и подхода,
что бы он ни изобретал в очередной раз. Выходит неиzменно массово
— модно — демократично. В этом — культовость, и, как следствие
— знаковость. Евроотребье, часто воспроизводимое в рассказах писателя,
может без труда считывать эту прозу, ориентированную, впрочем,
на несколько более продвинутую аудиторию. Это в идеале.

Многие смотрели несколько лет назад фильм «Эйсид Хаус», название
которого иногда мрачно переводили как «Кислотный дом». В одноименном
сборнике рассказов три использованных в фильме сюжета имеются
практически в аналогичной форме. Всего же около двадцати историй,
поведанных просто, с «грубым изяществом», с юмором и беспрекословной
убедительностью.

Собственно, о погружении в эту книгу. Рассказы быстро затягивают
своей доступностью и скоро помещают читательское сознание в знакомую
уэлшевскую реальность с эпицентром в Эдинбурге и спорадическими
отлучениями в Лондон или Амстердам. Ощущение мрачности превалирует,
но не распахивается в депрессивные состояния, не съезжает в раковый
макабр, а ритмично пульсирует — в духе эйсид-хауса, в стиле «Underworld».
Уэлш в своей прозо-структуре не слишком увлекается способами мышления
поколения 40-летних, он ориентируется на людей до 30, способных
к более легкому «мониторингу» и более скоростному сканированию
окружающих событий и фактов (По мнению короля мелодий и ритмов
зарубежной эстрады Давида Боуи, такой подход позволит молодым
людям выжить в ситуации глобального информационного хаоса грядущих
десятилетий). Так что избран верный бит, и ритм правильно звучит.
Без этой незатейливой смены картинок и событий «Эйсид Хаус» был
бы токсичной волной фрустрированного, беспросветного «реалистического
бреда». И все же, ощущаешь невольно, насколько кошмарно жилось
несчастным шотландцам, да и англичанам тоже, в первой половине
девяностых. Да уж, все читали и знают, что Эдинбург и эдинбуржье
— реальный анус мироздания...

Рассказы в сборнике вполне короткие и так и просят о быстром чтении,
ибо общее впечатление от книги можно оценить как «интересное»,
а тематическое наполнение отдельных рассказов уложится в оценку
«жуть и мрак». Судить, конечно, читателю индивидуально, но вот
ориентиры:

• Рассказы «Ствол», «Последний отдых на Адриатике», «Видеосмерть» — о смерти, и написаны от лица умерших, как убитых, так и самопогубленных;
• «НДС-96» — полужизнь, голова мужа в аквариуме на искусственном жизнеобеспечении, супруга озадачена, как гармонично разместить укороченного супруга в комнатном интерьере;
• «Засор в системе» — сантехникам и ассенизаторам на все плевать, пусть хоть весь мир подплывет фекалиями;
• «Составные паззла для белки по имени Рико» — соц-сюр, где обыватели либо беспредельно отвратительны, либо предельно идиотичны;
• «Спорт для всех» — зарисовка в духе «Очереди» Сорокина, в виде двух вертикальных колонок монолога футбольного урела-болельщика, наезжающего на кого-то слабого и безголосого, где Уэлш (и А. Керви в переводе) достигает подлинной реалистичности в изображении тотальной человеческой подлости-низости-пофигистичности;
• рассказы «Евротреш», «Последний отдых на Адриатике», «Видеосмерть», «Встреча в холле» и новелла «Умник» — о несчастной любви, о трагедиях покинутых, о невозможности отношений и сопутствующем делирии;
• прочие тексты — о молодых наркоманах, алкоголиках, быках, хулиганах и отщепенцах.

Меня тронул рассказ «Там, где разбиваются мечты»: на вилле в Беверли-хиллс
отдыхают невыдуманные Мадонна, Ким Бейсингер, Кайли Миноуг и Виктория
Принсипал. Они ведут в неимоверно жлобском стиле беседу о каких-то
привлекших их сексуальное внимание мачо-осеменителях из далекой
английской провинции, вздорят между собой, выглядят сверхпошло
и супербрутально. Затем сами себе приzнаются, что мечты съездить
к простым симпатичным грузчикам в шотландскую глухомань — неисполнимы,
назад пути нет. Вернее, где-то так: «ну, б..., назад, типа, пути
нет».

Рассказы «Рохля», «Эйсид Хаус» и «Общее дело “Грэнтон стар”» —
это как раз из фильма Пола Магуигана «Эйсид Хаус». Помните симпатягу
на дождливой карусели под двойной дозой кислоты «Супермарио»?
— Коко Брайс! Я Коко, факин, Брайс!!!

Из рассказа «Общее дело “Грэнтон стар”», где кафкианский исход
превращения адаптирован к эдинбургским урбанистическим реалиям,
хочется вынуть пару культовых/знаковых цитат. А именно слова Господа
Бога, явившегося в пабе молодому обормоту Бобби (Бог потягивал
густой темный лагер):

«Я сделал вас, идиотов, по моему образу и подобию. Вы
это все натворили, вы, вашу мать, и разбирайтесь. Этот кретин
Ницше вообще облажался, когда сказал, что я умер. Я не умер; я
просто послал вас на...».

Стиль Уэлша (потерявшего прозаическую невинность в автобусе).
«Я не умер» — ну, да, прямо «Неправда, пирог мой не сырой!».

И другая цитата оттуда же, того же персонажа:

«Ты прямо как я, Боб. Ленивый, апатичный, тормозной мудак».

Вот так. Никаких надежд, никакого будущего. Лишь три оси у мироздания:
клубы, пабы и стадионы. Ну, еще девушки с магнитными глазами,
но здесь уже у людей масса проблем. Здесь, как видим, проблем
много больше, чем с наркотиками, с которыми, вообще-то, никаких
затруднений, если вам очень хочется и вы в Дыму (слэнговое название
Лондона).

Я вот вспомнил, глядя на уэлшевского Господа, глушащего пинту
за пинтой, высказывание индусского великого «трезвенника» Рамакришны,
который кому-то из наивных заокеанских гостей говорил, что, мол,
поглядите на сей мир — по всему видно, что Создатель прикладывался
к бутылке, и весьма крепко прикладывался. Так что тема не нова
и давно прочувствована. И Уэлшевский Бог, не имея возможности
за апатичность и лень наказать самого себя ввиду своих бессмертия
и бесконечности, наказывает своё аналогичное подобие на Земле.
Бобби-муху прибивает его же мать. Кстати, фрейдокопам Уэлш в «Эйсид
Хаусе» дает немало то ли экивоков, то ли дразнилок по поводу именно
эдипова комплекса.

Из книги этой выныриваешь с легким головокружением (много разнообразных
наркотиков, алкоголя и алко-нарко-секса), но зато без параноидальных
тенденций. Стиль Уэлша паранойе не способствует, слишком уж он
трезвомыслящий инженер душ человеческих. Ну и еще — практически
все герои и персонажи мужского пола и множество их спутниц в этом
сбонике говорят потоками живого мата. Чувствуется, что переводчик
пребывал даже в некотором апломбе в этом смысле. И ведь как-то
теоретически непонятно, почему молчат в отношении мистера Уэлша
«Идущие вместе»? Местных дел по горло? Но ведь это не эффективно!
Пока голову гадины в сортире мочишь, она хвостом уже замахивается.

Интервью с переводчиком.