Рейтинг публикаций

Какой-то старый герой Маркеса из «Ста лет одиночества», когда ему показали кусок льда, сказал, что не видел на свете ничего удивительнее. Когда я смотрю и вдыхаю первый снег, я его понимаю.

То, что они сделали, не свойственно не только человеку, но и животным. Кто-то воспитал у них такую особенную мораль, образ мысли, даже артистизм своего рода (поцелуй). И если ты любовался Сорокиным и находил в его романах правду жизни, то на кого будешь жаловаться, когда такая именно жизнь придёт и к тебе?

«...сейчас идет большая кампания за ликвидацию части заповедников и судьба Читинского, в части нескольких, почти решена в смысле ликвидации. Вопрос решает специально созданная правительственная комиссия. Вместе с тем, для остающихся заповедников намечено объединение. Хотят урезать площади многих сибирских заповедников».

Образовался новый Вавилон, где языки в один соединились, - продолжал вещать гость из будущего, - Во сне один всем снился общий сон, и в унисон сердца живущих бились. Исчезли вкусы, стили и цвета. В сердца вселилась пустота, и красота накрылась медным тазом.

Странности любви? Как хорошо, что ей удалось подавить этот наследственый вирус, вылечиться от желания любить

...я вот закрываю глаза, - он закрыл глаза, - и как будто оказываюсь у себя в квартире. – С закрытыми глазами он шагнул куда-то мимо меня. – Вот прихожая, здесь поблизости туалет и ванная – совмещенные, а дальше – комната, в углу – балкон… Я схватил его за локоть, чтобы он не рухнул с балкона.

«Откуда в мире берется такая несправедливость? Ты не знаешь, Федя Незнаев?» - спрашивал у себя привычно Федя. И привычно же отвечал себе: «Федя не знает»…

Надо заметить, что порнографический роман, как и любой роман, обязан порождать желание, но он также должен любым способом устранить себя как возможный объект желания

Притчи Христа важны для меня тем, что они приближают к его реальной земной жизни. Толстовскими я был всего лишь обворожен как подражаниями Христовым по форме. Внешнее сходство меня, ничего не знавшего о религии, и гипнотизировало, и заставляло интуитивно искать оригинал, с которого сделана копия. Лишь после чтения Евангелия от Иоанна я понял: толстовские – уводили от реальности бесконечно далеко. С помощью их он, впервые в России, исчерпывающе описал культ таких «простых людей», которых никогда не было. А по сути, лишь попытался обелить бездарь.

и человек висит в кладовке – // забытый, никому не нужный // – и тяжело дышит, // высунув розовую // подкладку

И вот тут-то я вспомнил свою старую дневниковую запись. И поразился - до чего же полно и неотвратимо выполнен судьбой мой заказ!