Проза

Затем, дамы и господа, оказалось, что на верхнем уровне особняка наличествует крытая стеклом веранда с креслами, столом, и черным концертным роялем. Там же имелся прожектор и экран, с помощью которых можно было смотреть французскую комедию

...Ведь на дворе вовсе не эпоха Ивана Грозного. Им платят зарплату – чтобы они оказывали помощь! Хороша помощь. Вот перед нами стоит обыкновенная русская женщина, мать-одиночка. Не богатая. Работает, растит детей. Никого не обижает. И вот, пожалуйста – что-то не сошлось в бюджете, и они решили добрать нехватку вот таким вот зверским способом, за счет матерей-одиночек. Им ничто не свято. Их самих всех посадить надо. Или сжечь на площади. Исаакиевской, а лучше на Дворцовой, нагляднее чтобы.

- О! Это ново. Уж я думал в химчистках только восточный контингент работает. Приятно знать, что в какой-то химчистке работает русская женщина. Не от хорошей жизни, конечно, а все равно приятно.

Он апеллировал к высказываниям украинских прохвостов о том, что украинская культура никак и ничем не связана с русской. Судя по всему, он начитан в современной украинской литературе... Он перечислил мне фамилии болванов, вознамерившихся сбросить с корабля современности Достоевского и почему-то Джойса, и вот так – налегке – сходить в Европу.

— Ну, и зачем вы его привели? // — Наверху отказываются принимать.

ПРОФЕССОР. ...Ахроматика это. Нет хроматической трансляции, нет и всё. У полковника Игнашина сын вот такой. Его никто ни разу и не видел, где-то он в интернате, что ли...

Каждый из нас разделен надвое. Один – на земле, непостоянный, исковерканный и изуродованный собственными слабостями и мирским несовершенством. А второй, настоящий и вечный – где-то очень высоко, дальше всех мыслимых планет и галактик, в таинственном кармашке бесконечности. Как хочется, чтобы первый бегал по земле, держа и обращая взгляд на второго, как на воздушного змея, подгоняемого ветрами истины.

...умереть здесь не страшно. Умереть здесь даже хочется, и слишком часто, мне, по крайней мере, дважды в день. Это бывает в длинных переходах метро, где воздух кремообразен, или по дороге в новый пункт назначения... Ноги не несут, дышу еле-еле; рядом проходит трасса – и я почему-то пытаюсь подстроиться под скорость машин. Закрываю глаза и как-то передвигаюсь дальше, плача и улыбаясь. И кажется, я бессмертна.

Ты закрываешь глаза и думаешь, что он всё-таки очень странно устроен, этот мир.
Мир, который ты любишь, так сильно любишь.
Мир, отмеряющий щелчки, – в твоём сердце…

Грабли, выданные ей при рождении, - хорошо бы знать, кем, - уже давно потеряли свой товарный вид. Это был проверенный и совестливый обучающий инструмент. Они никогда еще не подводили Мышкину и каждый раз, понимая всю бесполезность своей работы, добросовестно били ее точно в лоб.

Наступало 20 столетие. На улицах гуляли веселые пьяные граждане страны российской федерации, на площадях родители с детьми пускали салюты и катались на горках, построенных китайскими чернорабочими. В залах за праздничными столами говорились торжественные тосты. По улице бежала собака...

Однажды один мужчина остался на хозяйстве с малыми детьми, потому что его супруга уехала на некоторое время в командировку. Этот мужчина всячески обихаживал детей, стирал и готовил им кушать, но чада почему-то капризничали, видимо, дожидаясь маму.
Расстроенный, измученный отец приготовил кастрюлю борща.