Рейтинг публикаций

Содержательность не принадлежит человеку. Человеку принадлежит только форма. Форма же всегда граничит с претензией, будучи способом приобщения.

Мир стал содержательно понятен, но перестал быть живым. Мир потерял человека, человек потерял мир. Всё стало понятным, как понятен бильярдный шар. Непонятной «вещью в себе» для человека остался он сам...

...миллионы русских людей осознавали свой долг в соответствии с идеями и формами, созданными именно советской властью, и действовали в соответствии с ними. Можно ли сказать, что для самосознания этих людей «советское» было чем-то внешним? Для большинства из них оно было новой естественной формой жизни. Советское и русское в данном случае не противопоставлялось друг другу, а органично сочеталось.

Круг сознания именованного термином "смердящее" очерчивается следующими высказываниями знакового персонажа "Братьев Карамазовых": "...И хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы:умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе.Совсем даже были бы другие порядки-с".

Кто согласится со всем тем, что сказано (...), тому не составит труда постигнуть сокровенный дух трансцендентального идеализма и проделать таким образом колоссальный шаг вперед в развитии своих способностей к философии.

Человек как бы живет в золотой клетке, прутья которой и являются ограничивающими его запретами. Но таково условие существования цивилизации, которая может развиваться только в системе запретов, потому что только запрет создает источник энергии, необходимой для ее строительства.

Похоже, наше единство с чем-либо – очень скользкая тема.

Давид поразил Амалека. Шауль пощадил. Давид выполнил заповедь. Шауль не исполнил. Таков итог противостояния двух царей Израиля, первого, колеблющегося во всём и всегда, не состоявшегося, и второго — цельного, идеального — на все поколения.

Амбивалентность любви-ненависти хорошо понимали уже в древности, о чем свидетельствует, наверное, самое короткое стихотворение знаменитого римского поэта Гая Валерия Катулла (84-54 гг. до н.э.), взятого в качестве эпиграфа к статье: «Odi et amo» (ненавижу и люблю). Но наиболее наглядное тому подтверждение – такая вымышленная фигура древнегреческой литературы, как Антэрос, сын богини любви Афродиты и бога войны Ареса, в сущности, брат-близнец Эрота... (...) Амбивалентность любви-ненависти всегда была предметом философов, поэтов и писателей. Так, у А.П. Чехова можно найти множество высказываний типа: «Я ей не прощаю того, что я любил ее»...

Что же я вижу внутренним взором. Господь, пребывающий в Иисусе Назареянине, как бы приседает на корточки. Так поступил бы любой отец, чтобы его годовалый сынишка смог дотянулся ручонкой до его лица. Это самоумаление/cамовозвышение двух ипостасей внутри Господа (тварной и нетварной) и составляет сокровенную тайну «семи слов с креста».

Угадав вековечное и поэтому неискоренимое в человеке стремление к тому, чтобы быть счастливым, Кант оттого и соединил требование бытия Божия с требованием бессмертия души...

Встать на путь и пройти его можно только самому, никто и ничто не может помочь сделать это, кроме тебя самого, ни род, ни семья, ни каста, ни дух, ни сила, ни природа, ни Будда.