Рейтинг публикаций

Можно никуда не ездить, а можно скитаться всю жизнь, что почти одно и то же. Вечный скиталец, Лермонтов сделал своим главным героем вечного скитальца. Да и из своего читателя. Ночь в Тамани. Ночь убийства фаталиста. То Пятигорск, то дальняя крепость, то почтовая станция. Это, конечно, романтично. И это аутично, если можно так сказать. И вот еще что. Можно, очень даже можно презирать, а, вернее, не наблюдать людей и быть поэтом. Для этого нужны сначала люди, которые тебе неинтересны, и Бог. А потом только Бог.

Залезли мы в пещеру одну, которая называлась Ноздри Моисея. Лезем, лезем: кругом влажность, почти что сырость. Или наоборот. Душно. Даже жарко. Или наоборот. Вовик впереди идет, мы с Вакой сзади.

...повторяю, бабы, да плюс частые возлияния алкоголя... Это подорвёт чьи хочешь силы.

Извечное писательское заблуждение: раз Слово было у Бога и Слово было Бог, то и мы причастны к Божественной силе и славе.

Мы продолжаем публикацию большого и мистически закрученного романа. Краткое содержание предыдущих глав. Некий поэт, от лица которого ведётся повествование, собирается в Грецию - для того, чтобы написать текст о Via Fati. Этим путешествием активно интересуется возлюбленная поэта - странная девушка Кора. Поэт влюблен в Кору ещё с университетских времён, когда они уже путешествовали в Грецию один раз. Повествование обращается в прошлое - перед тем, как отправиться в путешествие, поэт активно вспоминает то, предыдущее... Именно с этого воспоминания и начинается четвёртая глава.

Почему одним всё, а другим ничего? Два монолога – взволнованная «электрокардиограмма», диагностирующая чудовищное расслоение российского общества.

Мудрость и совесть. Противозовие: призвание и отзывчивость. Разностная этика. Почему золотого правила недостаточно и нужно дополнить его алмазным. Будь незаменимым.

Приглашение принять участие рижском театральном фестивале в этом году я встретил со смешанными чувствами.

Есть вещи, о которых не следует догадываться человеку! Да мы бы и не догадались, если бы не все та же русская литература. Беда ведь не в том, что Гоголь был псих, а в том, что он знал об этом, и о том, что не только он! Ему бы молчать, а он раструбил на весь свет. Весь-то свет не поверил, а мы, русские, поверили, ибо по степной природе своей наивно видели (и видим) в правде: правду. В то время как, возможно, в правде-то этой правды и нет?!

Право, данное как гарантия существования, не может быть осмыслено вне предикации человека в качестве центральной фигуры общества, то бишь оно принципиально не решается материалистическим восприятием.

... «еврейский вопрос» – это глупое образование, ибо никакого вопроса здесь нет; вопросом оно может быть только в каком-либо политическом ведомстве или государственном декрете. «Еврейский вопрос» есть данность, которую пытаются освоить, а далее принять либо отвергнуть.

[Поэтам понравится] ...можно будет обязать, скажем, поэта, чтоб он надевал на голову спецшлем, который будет записывать все эти сигналы, - чтоб надевал тогда, когда чувствует приближение вдохновения… И не снимал бы, пока не кончит стихотворение сочинять и править. И для публикации чтоб приносил не только текст стихотворения, а и электрограмму мозга.