Рейтинг публикаций

Восстал певец, производитель шума. \ На стороне певца восстала дума \ И выдала закон. Мол, для элит – \ Певцов пленительных и кордебалетов массы \ Работать будет неизменно касса. \ Пусть всяк кордебалет всегда парит!

Где-то ты. \ Где-то я. \ Между нами – \ Музыка печальная.

...поэзия Рильке обладает уникальным мировидением и ярко выраженной музыкальностью, и в ней присутствует некий общий «тон», однако стилистика поэтической речи у Рильке намеренно немаркированная, а интонация скорее напоминает ровную восторженность молитвы, нежели переданную стихами естественную (разговорную) речь.
Другая трактовка рильковского «тона» сводится к рассмотрению его лирики в качестве способа погружения в «поэзию священной глубины»...

Ласточка, пропела, пролетела, \ словно флейты девичей мотив. \ В самом деле, для чего мне тело - \ этот неуклюжий примитив, \\ раз оно по небу не летает, \ а лежит в постели на боку. \ Хорошо быть ласточкой, Китаем, \ голубым рисунком на шелку. \\ Быть какой угодно голытьбою - \ обнажённой музыкой струны, \ воспаряя в небо голубое \ над полями рисовой страны, \ и потом попасть в стихи Ли Бая, \ строчкою и ласточкой звеня, \ чтобы билась жилка голубая \ на виске вселенского огня.

Среди книг вековая царит тишина. \ Спят на полках события жёстких сражений. \ И глазеет история \ молча \ на нас \ Корешками с названьями давних явлений. \ Вот и жить-не тужить \ бы \ на нашем веку, \ Где кружила белёсою птицей отрада. \ Только кто-то задел так небрежно чеку \ И сорвал исторический код Сталинграда.

Мы сидели на скамейке \ Золотистою весной, \ А над нами – тополь клейкий \ С народившейся листвой. \\ «У дороги тихой этой \ Дом стоял наш из бревна…», – \ Поглядела ты, приветом \ И волнением полна. \\ И в груди, глубоко где-то, \ Поддалась моя струна… \\ До сих пор она играет, \ До сих пор она звенит: \ Сердце юноши сгорает, \ Сердце старого болит.

Пониманье приходит само – из высот. \ Русь моя – не страна. Русь моя – внутривенна. \ Умираю я ею. Живу ей. И вот \ то ли верно всё в ней. То ли вовсе неверно. \ За неё я погибну. Погибну. А ты? \ Мне открылись, разверзлись тугие громады. \ Я несу её крест на Голгофу. Шипы \ мне врезаются в спину. И камни. И взгляды. \ Валерьянку ли пить? Корвалол? Анальгин? \ Или сок пить берёзовый – сладкий, малинный? \ Чтобы выдохнуть крик мой из этих руин: \ – Русь моя – не страна, это – кладезь старинный: \ хрупкий, розовый, словно бы на волоске. \ Тихо льющийся в руки, в ладони, кувшины. \ В бересте. В Житиях. В каждой капле в реке. \ В ней рубины, кручины, калины, былины. \ Авакумовы версты. Могилы царей. \ Я несу её крест. Ноги сбиты. Ладони \ все в кровавых мозолях. Но всё же добрей \ быть хочу к тем, кто в спину свистят.

У тебя есть две тяжести – камень и крест! \ Из-под камня – вода из святых, дивных мест, \ из живой вересковой водицы. \ Есть слова, что из глины, из стали, из тьмы, \ есть слова, что из гжели да из хохломы, \ умереть, чтобы снова родиться! \\(...)Руки тонкие – тоньше уже не найти,\ пальцы гибкие, ягоды тащат в горсти, \ белый свет мой, тебя заклинаю \ ни на миг, ни на час, ни на ночи юдоль \ я всю Библию враз поперёк и повдоль \ всю люблю здесь от ада до рая. \\
Ибо столько страданий народ перенёс, \ сам избыток себе, сам себе передоз, \ сам себе он взахлеб, \ свет и тучи! \ Друг, ребёнок, отец, враг, любовник и брат, \ сам себе он гармония, сам себе лад, \ вниз и ввысь возносящий могуче!

Летаем \ под богом \ без отречения \ от блюд из соловьиных язычков \ акульих плавников \ ласточкиных гнезд \ от водки со змеиной кровью \ десерта тигровой пасти. \ Надежда умрет последней \ после своего ребенка \ который по-прежнему плачет \ не покидая мать \ высоко \ у царских врат.

Со свободным рукавом, \ С балалайкой треугольной, \ В тонкокожих сапогах, \ С тонкой трубочкой в зубах, \ Да с улыбкою привольной, \ Отбивает он струну \ За былину-старину, \ За лепёшечки ржаные \ Да за губочки милые...

Я хотела бы выкричать эту любовь, где моё, \ а не общее, но не могу, не могу в общей боли. \ Ледяные громады гремят. Так, наверно, гортань \ прочищали все русские боги. У той Алатыри \ был Алёша Попович, Добрыня Никитич, Илья \ достоверный наш Муромец. Можно ли быть богатырьей? \ Лишь тельняшка твоя, что на полке хранится в шкафу \ и берет со значком, твой альбом, что из армии, бутсы, \ бирюзовыми флагами, всем, чем могу, тем зову, \ а, точней, заклинаю: вернуться!

Опять приходится краснеть \ ухоженным московским дворикам \ за кроны, лысые на треть, \ дав повод разораться дворникам. \\ Особенно, когда на «ты» \ ненастье с городскими шлюзами \ и бесконечные зонты \ плывут гигантскими медузами. \\ Но скажет бог телепрограмм, \ что дождь – всего лишь дело случая, \ и солнце упадет к ногам, \ как в августе звезда падучая, \\ и утро, сумерки дробя \ и ветлами спросонок шаркая, \ вдруг не заставит ждать себя \ над заводями в зоне парковой, \ позволив нам еще не раз \ полюбоваться вместе с соснами \ на золотой иконостас \ прошитый радужными блеснами.