Рейтинг публикаций

...Современная русская литература напоминает сейчас примерного и добропорядочного семьянина, приходящего, волею случая, в себя после неописуемой оргии.

Пафос христианства – смирение перед жизнью. Это объясняется исторически, поскольку первоначально христиан­ство возникло в Римской империи как религия рабов, религия бесправных, которым ничего, кроме смирения, не остава­лось. Видимо, доктрина христианства исходит из того, что зло, будучи нежизнеспособным, должно уничтожить само себя, а потому со­противляться злу – бессмысленно, надо просто покоряться судьбе и любить друг друга, и тогда, после самоуничтожения зла, оста­нется одно добро. Ильин, по своему темпераменту, принять эту доктрину, конечно же, не мог.

Нет, он не жил ради денег. Просто деньги давали ему право на нелегальную жизнь. Возможность выжить в бесправном положении. Он ощущал кожей гнетущую силу денег.

Тихий какой-то народ пришел в литературу. Сетераторы, извините за выражение.

Это провинциальность самого худшего пошиба, в которой отсутствует ощущение собственной оригинальности, само-значительности, зато вдоволь присутствует ощущение неполноценности...

Я тогда прочитал с ударением на первый слог фамилию великого Льва и подумал: “Что за мужик такой, толстый?”.

Каждое утро, ровно в шесть, когда детишки дрыхнут, а поэтические психи только ложатся в постель, мой приемник взрывается музыкой. Могучая и торжественная до тошноты она ударяется в стены, отскакивает от потолка и глушит остатки сна, как динамит глушит рыбу. Надтреснутый голосок Михалкова-старшего поет о какой-то стране, о какой-то партии, о прекрасном будущем и прочей фигне. Это называется Гимн.

...стихи Набокова обычно имеют знакомую, даже пыльную декорацию, унаследованную от романтизма... Форма стиха у Набокова обычно традиционна – стихи часто написаны ямбом. Среди адресатов Набокова – Муза, поэт, ангелы, «я», сердце, душа, и, неизбежно, Россия, память.

"Тебе, к примеру, приспичило на Крышу. Но! Лифтëр всегда лучше знает, куда тебе надо позарез, и всякую твою блажь он в расчëт не берëт. Ты вот ещë и не успел осознать, а он уже жмëт лучшую для тебя кнопку на лучший для тебя этаж".

Князь Осорьин-Роща не верил юной супруге, ибо, как он утверждал, слишком знал женскую натуру, весьма подверженную зверю, потаенному в человеках. Князь боялся лишать ее девственности, ибо это означало бы открыть врата райские для других и адовы – для себя: ключарь был стар. И потому во что бы то ни стало положил он сохранить супругу девственной.

В единственном старом корпусе размещались и хирургия, и терапия, травматология, реанимация, а в подвальном помещении находился морг.