Рейтинг публикаций

Смерть в стороне не конец мира, не катастрофа в личном значении. Мы нуждаемся в этой придуманной разнице, лелеем это расстояние, этот вечный огонь между нами, эту зубчатую эфемерную толщу, неприкасаемо отделяющую от завистливого равнодушия.

Она летела с открытыми глазами. Ей казалось, что летит она спиной к земле, а лицом к небу. И видит, как снежинки остаются позади ее полета

В этом альбоме ещё много пустых страниц. Мои дети поставят сюда новые фотографии. А потом – их дети, и дети их детей. И так мы всю жизнь будем вместе.

Она со странным равнодушием относится к его окнам. Вернее, она к ним вообще никак не относится — она их просто не видит.

"...Когда я становилась напротив зеркала, то видела их отражение. Тогда мне чудилось, что там, в зазеркалье, уже существует то время, которое пришло, как я теперь поняла, значительно позже. Я танцевала в том странном видении, как спустя годы танцую на разных сценах мира. Как-будто зазеркалье долго хранило мой полет".

ты сам себе не веришь. и бежишь \ по высохшему руслу, отражаясь \ в чужих словах под тегом #словомжизнь. \ а жизни нет. давно. \ вот – жалость! \ жалость.

Что имя? – Вздор, случайность, \ Нелепость, клетка, рок. \ Велик я чрезвычайно, \ Я всем машинам бог! \\ Я следую модели \ Премудрого отца: \ Ни имени, ни цели, \ Ни тела, ни лица. \\ Через меня вершатся \ Паденье и подъем \ И должен вам признаться: \ Я всё и я во всем!\\ Не ждите же подсказки,\ Ищите след Творца:\ Скорей примерьте маску \ И маску без лица.

– Как будем действовать, наставник?

Аполлона Аполлоновича удивило не только то, что Яросвет изъясняется, как штатный сотрудник газеты «Завтра», но и то, что лица осужденных были размыты, и идентифицировать, кому принадлежат туловища, не представляется возможным. Обвинительная речь была непомерно длинной, изобиловала массой цифр и фактов и производила крайне тягостное впечатление еще и потому, что каждое слово оратора толпа ловила с нескрываемым вниманием и пиететом

Ценностям, заданным в форме «категорий», «писаных» правил, субъективизм противопоставил «физически», «инстинктивно» ощущаемую ценность – ценность моего существования и моей свободы.

Мое имя в соленых подтеках? — спасибо волне. // Море Крыма горячее, гулкое — бьётся во мне...