Рейтинг публикаций

Олег любил ходить в оранжерею у Таврического сада – бесплатно и экзотично. ...долго потешался надо мной, когда я сказала, что ананасы растут на пальмах.

- В твоих речах я чувствую предвестие апокалипсических времен. Скажи, как же Россия? – голос Флоренского дрогнул. – Какой она стала в двадцать первом веке?

Он был человеком полета. Коллеги называли его «властелином мгновения». Часто, наведя объектив на занимавший его объект, Петя приговаривал: «Остановись мгновенье, ты ужасно!».

Магия утра. Оно принесло мне кофе с топленым молоком и двойным сахаром. Из тарелки я бережно употребил свежий багет, намазанный шоколадной пастой. Начал собираться на работу, хотя нет, я никогда не назову это работой. Это плавные движения по поверхности любимого дела. От любовных эмоций к своей редакции снова бросает в мурашки. Я не специально, но улыбка сама расцветает на лице. А почему? Уже планирую цельные абзацы репортажа в голове.

…ему казалось, что он утратил право на существование.

...как и всякий “роковой” мужчина, он воспринимал заботу о себе так же снисходительно, как и обязательное наполнение своего желудка пищей насущной, справедливо полагая, что обе стороны должны нести взаимные обязательства по отношению друг к другу. Иными словами, время, которое он проводит с Большим Братом и душевные силы, которые тратит на нее, часто вопреки своим желаниям, должны компенсироваться в отношении него действиями активными и продуктивными...

Мы были словно представители двух враждующих племён каннибалов, между которыми проявления вежливости считаются неуместными.

...что такое старая одежда, в чем ее сакральный смысл, как она влияет на судьбу и какие открывает непознанные свойства мира – они утратили об этом всякое понятие. Недаром они помешались на SECOND HANDе, что можно сравнить лишь с суррогатным материнством. При этом они мнят себя хозяевами мира...

Ох, баба Маша, баба Маша!

И вот лег я на крыльцо на ступеньку, чтоб успокоился какой-нибудь там позвонок, и в небо гляжу. А в небе надо мной звезды. И долго я так лежал, что небо мне совсем не далеким показалось. Мы с Саней на этих вот звездах сошлись. Он говорит – не поверишь, Серега, пока не нагляжусь вдоволь, никак не усну.

Значит, правда всё, значит не ошибился я насчёт ПЕРЕСКОКА... Есть! Но почему же страшно так!? Зачем такая жуть?.. А? Молчала среда.

...мнительный священник подал Женьке руку и втянул его к себе в келью. Увидав сухое, морщинистое лицо с тонкою бородкой, Евгений не сразу понял, что стоит подле Павла Флоренского, и все же — это был он.