Комментарий |

Эпос

Илья Кутик

Начало

Глава Девятая


1. Полëт, превращающийся в псалом...

– ... Господи мой, почему же меня – терзают люди Tвои – руками? – хáмша на хаме!. Тянутся – ломая, что только можно внутри! – paспарывая мои ткани драгоценные и сосуды круша! – за этою – ввинченною Tвоими жe собственными штрихами! – лампочкой красною, как в фото—лаборатории! – где всë – на весу! – Неужели Мои- сеевы ужасы – посыпались не на Египет теперь, а на потомков – Бела?.. – ... Что же – а? – происходит такое с людьми, что – Эмпедоклова тина-то! – всë пу- зы-рит-ся по-прежнему и змеится и тянется и сталкивается – до полного беспредела! – c какой-нибудь челюстью, с чьим-то зубом, а печень, в дырах от клюва, натыкается на пробитую ржавым гвоздëм стопу?.. – ... Но – в отличие от Эмпедокловых-то времëн! – этим частям – ну, никак, ну, никак! – не совпасть, не сос- тавиться – ни во что! – окромя вони! – Ибо вонь – вон уж как идëт по земле! – что даже Нус – сей Мировой Разум! – стал один красный – Нос!.. – ... A – то есть! – произошла реализация метафоры про свободное ды- хание – и опять в простенькую метонимию! – Но зато – хоть там! – видишь ты не одни зады, производящие запахи! – а ноздри космоса! – и их зато- сковавшую – от бесконечности собственных глубин-то! – чëткость как раз! Свободное дыхание – оно настолько видно! – настолько предметно! – что воздушные – что? – потоки всякие – полная чушь! – Там не существуeт стилей для – плыть, а – то есть – ни кролль, ни брасс эту восьмëрку ноздрей – не осилят! – Похоже, всë дело – лишь в Роке!.. – ... И если вы – здесь! – мне крушите кишки, ломаете рëбра и ещë не поставленные памятники! – то там памятник-то мой – уже ведь стоит!.. – Так что – а что вы ломаете? – рëбра, кишки, человечину? – ну так за это – всегда! – в любом человеческом случае! – одно воздаяние! – так ведь? – и не том- ительное, а – скорей уж томительно—неприятное, ибо – вырвут вам – всë, и дадут смотреть на это – всю вечность! – страдая, естественно, от отсутствия за- имствованных – всех! – деталей! – – ... А как вы думали? – что? – душа – это, мол, нечто без всяких органов? – Не-а-а!.. – в том мире – всë едва ли не предметней, чем в этом! – А тем более – абстракции! – типа: беспредел, произвол!.. – .. Вот именно! – ваши, ваши кишки-то! – а не те, которые Эмпедокл описывал – и будут перед глазами вашими же – и сталкиваться с ослиной челюстью, а рëбра и влагалища – с летающей головой и вырванными ноздрями какого-нибудь другого счастливца, которого вы-то сами будете ясно видеть – voir clair! – при этом, но только – как части другого тулова, несущиеся – к вам же! – по неотвратимой кривой!.. – ... И это – брак частей называется! – который вы созерцать будете со стороны в этом не имеющем ни сторон, ни верха, ни низа чëрно—красном космосе! – так страдая от физической – физической, повторяю! – боли, что – кому же нужны вы вообще, а? – все вместе и порознь!.. – здесь тоже!.. – A ты – уродливая и очень немолодая и особливо старательная – с пионерским румянцем! – на предмет того, как по мрамору бить ломом! – будешь ясно видеть – voir clair! – всю вечность – на том огне! – длинную очередь к этому мрамору! – она будет вне тебя в космосе, как мучение, ибо – вне досягаемости по объëмам цоколя даже у памятника! – a его тебе будут показывать, как голограмму – как вертушку виртуальную, и единственную белую! – в превратившем тебя в головëшку – огне—черноте! – и развесивши вне тебя, как бельë на верëвке, а – чтоб сделать тебе больней! – ещë и удавив прищепками! – все твои внутренние каракули плюс детали плюс внешние некрасоты!.. – Чтоб душа твоя любовалась – тем, сколько скопилось в ней мерзостей, вывернутых наружу телом, как – что? – ну, каракуль, если б тот быстро с тебя сорвали!.. – ... а потом – ещë бы разрéзали на фрагменты – для наг- лядности! – А вечность – не абстракция, она – наглядна! Но – и oбструкция! – для таких, как ты, считающих, что Бог – это лишь в католической школе, а дальше – всë уже разрешено!.. – ... А меня Господь мой – что? – на ангелах Cвоих сквозь черноту—красноту эту – где всé вы – несëт зря!.. Зря – что ли? – Ты, Господь мой, дал билет мне, чтоб я побывал на будущей лишь премьере – собрав пред очами моими – гнид лишь, от коих вся кожа моя расчëсана, словно Твоя заря, из адов Своих бесчисленных?.. – чтоб было – мне, мне! – чем отвлечься во время полëта, как, н-р, во всяких люфтханзах – там! – где фильмы крутят и потчуют Блади Мэри!.. – ... Нет, Ты, Господь мой, явно хочешь, чтоб я – успокоился, увидав, как враги мои – их грязные и непригодные для никакой стирки души! – все, все и будут в своëм, т.е. – в ихнем будущем выглядеть!.. – Вон удав, н-р, давится кроликом!.. – это ещë один со-товарищ!.. – прошлый!.. – Все превращения нимфы Кирки там казались – чистой литературщиной, т.к. всë – там! – было воздаянием – т.е. тем, чем человек и был в жизни! – а не Цирцеиным произволом в шелках! – желаю, мол, крокодила и – получаю! – А почему крокодила? – когда человек этот – в жизни-то! – ну, шерстокрыл типичный: прыгучий, с перепонками—парашютом, иль не животное, а, н-р, алый, как провинившийся малюсенький нос, кизил!.. – ... Вот каждый – и поступает в свой, так сказать, ад. Т.е. – сообщество равных. Там где, н-р, лишь одни удавы – они и ползают в поисках кролика!.. А когда найдут, то – у них такая начинается давка, что кролик – когда им удав, наконец, подавится – блаженствует!.. – Ибо им давятся – всю вечность тогда! – а он – жертва! – бодр, как заглоченный целиком фужер, и только звенит от радости – собственной белизны и чистоты! – а удав-то ведь – давится, т.е. – жив-то одним: бесполезно и судорожно глотая!.. – ... но ведь и кролик-то – почему-то там, да? – т.е. эти кролики, находящиеся в аду для удавов – видимо! – заслужили этот ад, так ведь выходит? – Трусостью – что ли... – прижизненной перед удавами?.. – при всей – остальной чистоте! – а? – Это как стол на ролики поставить: Что? – Много вы там напишите? – Но для фужеров и коктейлей – он в самый раз, т.е. для скольжения – между гостями, толпами и оравами!.. – ... Т.е. и удавы, и кролики тоже, выходит, скользящие... Но это – только один, один ад!.. А их у Тебя, Господи, столько! – что не оценить Твоë шоу, пока я летел, было бы – богохульством ужасным!.. – Но тут все эти голограммы – похожие на ребят, согнанных в школьный двор! – вдруг разбежались все! – все растворились! – Мы коснулись чего-то пока невнятного, но – по звуку лишь! – звонкого и большого!..

2. Мы вступаем в область – Воображения... Дары Мнемозины.

– Это – чистое золото, сказал Сведенборг. – Да, чистое—чистое золото, из которого и состоит – воображение... – Ты смеëшься? – Да, тебе его – покамест! – не видно здесь, а на земле – воображение-то перемолото такими мельницами, или – как сейчас говорят – фильтрами! – что оно оседает, в частности, ну, на губе поющего – вовсе невидимою субстанцией! – а так – всë оно тут!.. А ты – что? – хотел, чтоб вместо губы – на руне каком-нубудь, как грузины добывали золото во времена аргонавтов? – Но ведь тогда – кто бы вообразил их труд в море и на земле, а? – Ладно... – Воображенье – из золота, и всë!.. – А как же деньги, ты спрашиваешь? – Спросим у Мнемозины, что она – богиня Памяти! – помнит про деньги, верней – про суть денег из именно золота! – И сразу же возникшая – вся в белом – фигура, сказала: – Странно, очень странно, что ты – сейчас! – видишь своë же дальнее прошлое! – Ну, я смирюсь с этим!.. – Воин, поэт, священник – вот триада, которой ты – всегда был! – А деньги – зависят от покроя одежды! – Но нет у тебя там кармана нигде! – ни на латах, ни на хитоне, ни на робе с дыркой для головы!.. – Золото же, существующее в рукавах тканей – то есть, в банках, сейфах, мешках! – это всë – на моей-то памяти! – стало черепками!.. – А – по большому счëту! – есть одно лишь золото – вот это! – остальное всë – прах, на языке вашем, а – на нашем! – есть мир ожидания, где золото – это тест! – ведущий всегда к провалу!.. – ... Я – ведь Память! – но случаев других – чтоб не вели к провалу! – не помню!.. – В том мире ожидания – золото есть материя, казнящая материя! – ибо материя – всегда казнит, когда в неë – окунаются!.. – Что у тебя нет денег? – Родной мой! – Чтоб жить нормально, по-человечески, мы – отсюда! здешние! – дадим их тебе – там!.. – Но Провидение – которое вы зовëте – Весaми, Фемид- ою почему-то удерживаемыми! – Оно – не есть – уже! – Справедливость, но – лишь Желание Справедливости! – И поэтому всë зависит, что там на душе у вас! – ну а золото – это чëрные, чëрные гири!.. – ... Поэтому Провидение – сильней даже Рока, ибо Рок – не знает любви, а, соответственно, и Справедливости! – Т.е. Судьба всегда в руках Провидениях и в скобках Рока, если можно так выразиться!.. – Ты сам – брокер (в ваших пошлых терминах) своего настоящего!.. – ибо есть лишь прошлое и будущее, а нынешнее – это пальба холостыми патронами!.. – Я дам тебе – два дара! – это за то, что ты – очень страдал! – не только сейчас, а вообще страдал, и такой аж сюда путь откаблучил! – все свои давниe прошлыe и всë, всë будущеe – своë и чужоe! – тебе, будто бы с крутояра, открываться начнут, когда ты – захочешь только! – Вот! – я и снимаю с глаз твоих – и с двойного даже зрения! – мою ажурную тюль—муть!.. – ... И тут я понял – только тут и понял! – что видеть и прорицать – это одно! – а вот видеть через память – это – да какие там гностики! – детский сад! – т.к. это не поиски высшего, а – бац! – вдруг и нашëл тот обруч, перепрыгнул, слился, и ослиная челюсть в руках Самсона – именно то оружье, которым танки расшвыривают и ракеты – крушат!.. – ... Как удивительно – всë-таки! – что Память – не от мира сего, да? – Т.е. что принадлежит миру воображения! – что там она – целиком, вся! – А что же – вместо неë – тогда в мире ожидания? – там ведь люди – памятливые! – злопамятные! – плюс бухгалтеры (тоже память нужна!) – плюс банкиры, а это всë – люди с памятью, а часто – с фотографической! – На что мне было сказано: – Ну, ты просто – балда! Это – не Память, а – инстинкт! – как у животных, н-р... Плюс, рефлексы разные! – Почитай своего Павлова, н-р... – Инстикты – это главные суррогаты чувств в мире ожидания! – И нечего их – ни боятся, ни преувеливать! – Но – хватит про это!.. – мы прибыли в тот край, где всë, так сказать, просто божественно и где нет ничего человечьего!.. – ... Т.е. – ты-то сделан по некоторому образу и подобию, однако – повторяю, однако! – ты – не можешь даже и рассчитывать, что являешься уж и всем подобьем и образом – Того, Кто – Так Велик, Так Глубок! – Это было бы смешно, глупо, самонадеянно! – Ты – да! – вершина творенья, но творение-то – в тине мрака, как мы знаем! – А ты сейчас – внутри Тела Божьего! – где всë: космос весь, весь Эпос, весь мрак!.. – Так что лица Его – мы (ты и я!) – не покоробим глупым желаньем – даже увидеть! – ибо оно непроизносимо – настолько Oно глубоко, высоко! – и в морщинах, как патриарх—патрон—цоколь лампочки! – так вот представь себе! – чей высоко—вознесëнный плафон – бел снаружи, а золот – изнутри! – представил? – а вот внутри – под этим бело—золотым плафоном! – вольфрамовая дуга, горящая на столбе, который – конечно, конечно! – не столб никакой! – а – как бы это сказать тебе? – три опоры – вечных, несомненных, мечтательных, светлых, страстных, жарких! – а, то есть, нить вольфрамовая – как их – что ли – корона общая или нимб! – A еë свет—жар (а они – только двойня!) передаëтся тому, что я так неуклюже назвал – плафоном! – Его – в принципе – нет! – но он и есть, т.к. ему не быть – означает – полное ослепление мироздания!.. – Что же до патрона и цоколя – метафоры, метафоры! – но – вскрой я тебе – такому зрячему теперь! – зрение и ещë одно, как консервную банку! – и дух оттуда вони земной – вырвется вместе с ясновиденьем! – a это мне запрещено проделывать у живых! – Ты не можешь видеть Божьего лика! – и всë тут!.. – Уже чудо, что ты сюда был – допущен!.. – живым! – в тело Божье!.. – Высшее!.. – т.е. – что ты можешь видеть его – глазами, а не лишь – сердцем иль интуицией!.. – ... А наш путь – теперь! – не среди стен, а – стено- графия! – т.е. – путь – нам уже продиктован! – a мы – главное не должны отклоняться – никуда! – от продиктованного! – А как не отклоняться? – это я один знаю! – Здесь – видишь? – плоско! – но здесь – есть, есть холмы, но они – интонация! – Золото плюс интонация – вот тебе карта, а я – компас твой и твой – бензобак!..

3. ... я, наконец, выясняю – куда мы направляемся и зачем...

– ... так что же? – я – человек! – получается сделан по образу и подобию – так вы- ходит! – лампочки, что ли? – Но я ведь – не лампочка никакая: у меня есть руки и ноги, и прочие прелести и уродства!.. И – их! – много! – а лампочка – перечисляема вдоль канвы плафона до самого еë цоколя, а внутренности еë – убоги!.. – А я и не сказал тебе, что Бог – лампочка! – я лишь пытался, чтоб ты – догадался – сам! – Взять, н-р, змею в присутствии пламени... – что с ней происходит? – а еë отшвыривает, как взрывом, от огня, и она вся скукоживается!.. – Taк вот и тот огонь – его нельзя видеть! – ты лишь упадëшь в свою – обожжëнный, скукоженный! – казнь—материю! – т.е. вниз, обратно! – в мир, что просто обязан быть жëстко—несправедливым!.. А Бог ведь – любит тебя!.. – хочет, верней, любить! – и это не парадокс никакой!.. – Парадокс – как раз! – ты-то и есть!.. – Но – прекратим на пока!.. – Мы – движемся!.. – А мир воо- бражения – это – чтобы ты знал! – никакой не Рай! – ибо область его открыта, а Рай – надо не просто вообразить (как место), но (ты – там был! – сам знаешь тот его максимум, который могут пережить – живые!) без любви и страсти – Рай закрыт! – Так что здесь, здесь в оба смотри! – или аж в четыре своих глаза! – т.к. здесь рас- слабляться – нельзя! – Повторяю, это не Рай! – Здесь не свет, а – золото!.. – т.е. твердь!.. – Плюс, цена на неë! – Т.е. кассир без касс, так сказать, существует здесь где-то! – Ты говоришь, что – опять бухгалтер! – Да нет! – Взвесь- ка—попробуй – a? – целиковый-то мир! – Но кассир – это тот, кто цену-то – точно знает! – и не только товару, а – претензиям на товар! – Вот он и где-то тут – бдит, так сказать! – К тому же ты помнишь, естественно, что весь мир воображения – это не просто образы, но это – один образ – разогнанный на триллион своих подобий и столкновений с подобиями другими! – Конечно, сплошная скука видеть такое – собственными глазами! – когда в мире ожидания ты ими – образами этими! – дышишь-то, собственно! – изъясняешься ими! – а здесь что? – одни ука- зательные всë стрелки: вот – прообраз и вон – прообраз, да? – Но ты раньше ведь – доил-то колонны, да? – а теперь – представь! – что перед тобой само вымя, из которого эти колонны все – и растут!.. – А вымя – оно злато—белое! – ты ещë это увидишь! – Ты – помнится... – называл это вымя этаким огромным барабаном в лото, где крутятся – шары!.. – удачно!.. – Оно – действительно! – огромно... Что же до силуэта вымени – то он – как почти что круг барабана: млечный круг такой! – Но ведь и вымя – метафора, так ведь? – то есть, и то, и то – подходит – по идее! – к единственности того, что мы увидим! – А кто, ты спрашиваешь, кассир? – Ну, это уж – легче лëгкого! – Да ты и сам – наверное! – догадываешься уже, кто – этот главный шаровращатель судеб у тех, кто – не смог вытянуться в вышину! – т.е. дальше им данного от рождения... – и кто – при жизни, естественно, воздаëт – всем, всем! – за то, что и вертится у них в душе!..

4. Встреча с П., и – почему он – п...

Он сидел на песке. Т.е. – так вот сидят не песке, если бы тот не был из чистого—чистого золота... – А какая разница? – Никакой! – Он сидел – совершенно спокойно, выпрямив перед собою ноги – в старческих оспинах, как маис до той части початков, где курчавились жëлтые ногти – и левою опершись рукой на песок, тогда как правая – зачем-то? – яростно колотила по песку! – Не оборачиваясь, он спросил, знаю ли я, что стекло – делается из песка?.. – Ну да, естественно... Ещë в Венеции... А, впрочем, и в дельте Нила ваяли чаши из – стекла, как – впрочем! – и золота!.. – В чëм же разница? – он спросил! – Даная, я ответил, вся разница! – ибо от песка—Египта она и золота—Бела, что – то же самое, как стекло и золото, если – даже сейчас вот! – на Вас и посмотреть, хотя бы!.. – Ибо и в Ливии – песок, но – золотою она по коже была, и в Египте – песок, но там – все смуглокожие, а в результате смешенья двух рас – получилось – стекло, т.е. сама Даная!.. – хоть засияла только тогда, как лампочка, когда к ней прилил током – а ток, он – золотой! – Зевс!.. – но у них – вместе! – сияние вышло ало— золотым! – там кровь замешалась... – ... девственность, плюс не расчитал он сил, Зевс, собственных, ни Данаинoй – жестокости и страстности!.. – но – Персей... Вот эта лампочка – как-то отпочковалась!.. – На что – он и обернулся, а до этого – не поворачивался! – и со всей тревогою, на которую способен голос, сказал: – О Господи, ты же таки – влюблëн! Tы – влюблëн по-настоящему! – т.е. разумно, не-животно, а вне себя – т.е. за гранию себя! – уже как постороннее тело! – Я знал, что ты – еë любишь... Что – потерял голову... Но – терять голову, а, то есть, уподобиться головне, объятой гривою пламени! – это только, только один – был! – накал!.. Но – ты выпрыгнул – по-настоящему! – а не на словах! – из своей собственной шкуры! – ты весь наизнанку! – а потому-то и здесь! – и знаешь теперь, что жар нужен – чтоб выпрыгнуть! – Гнев – необходим! – чтоб засветиться! – свет + жар = Персей! – т.е. за этою суммою – которая Боли Твоей Дверь! – Персей–то и есть!.. – а, то есть, одно из твоих прошлых... Но – в них! – ты сам разберëшься... Что же – до неë! – а я читаю в глазах твоих и не только в них! – душа еë – обманута миром ожидания! – в ней темно от собственного невзросления, но она – чиста, как снег, что лежит, не тая и – главное! – не умея таять! – А это не добродетель, а – первичная чистота!.. Он – снег! – должен начать таять, а, значит, из белого своего цвета стать грязным! – и вот если – тогда! – она его сможет отчистить от грязи, вот то- гда – я ей дам шанс! – на продолжение курса по совершенствованию души!.. – А в чëм – может быть твоя роль? – Ты – кто? – запомни! – ты жар и свет одновременно! – Т.е. твой шанс – быть с нею – только один! – Распо- ложить еë душу, ты думаешь? – нет! – еë душа в мире материи... Но ты можешь вокруг неë – словно ар- ка света и жара! – т.е. – не плафон, а – вольфрам! – стоять и медленно, постепенно растапливать этот первобытный снег!.. – Вот так только ты – можешь быть снова с ней!.. – хоть вы и созданы, чтобы стены, как у вас говорят, пробивать вместе аж досюда!.. Плюс – вы женаты!.. Но до здешних высот ей – без тебя! – не подняться... Так что – ты должен решать: помочь ей или не помогать – вообще, т.е. – отказаться тем же жестом, что и она – от тебя!.. Я знаю – последнее легче!.. Но – знай! – что ночь ей тогда обеспечена – полная, вечная, несмотря на всю еë начитанность в области Стои!.. Ты – конечно! – хочешь знать про убийства и лампочки!.. Что ж, узнай!.. Это я – расчищал – тебе и ей! – путь друг к другу, чтобы тебе – снег—душу еë растапливать, а ей – меньше, меньше от этих зай- чиков, кобыл, ква-ква и прочих Даффи – т.е. еë зоопарка в мире ожидания – зависеть! – и уго- тавливать – душе своей! – лучшую участь, чем продирание – сквозь животные качества ея! – прежде чем сделаться чем-то!.. – Ибо таянье души и грязь – это жизнь, а не зоопарк! – Он ведь – еë гарем там – в мире ожидания! – собственно-то говоря! – ибо именно перед ним-то она и раздевает душу! – а душа ведь – ходит в другой одежде! – и нет! – даже не тела! – ибо душа – больше тела! – а, извини за высокопарность, духа! – Так что же она так раскрывает перед своим зоопарком? – душу? – да нет! – а свои ворота! – Ворота Денег, как ты их назвал! – ибо все эти гады – только и шептали ведь ей на ухо, какая она распрекрасная, какая она золотая, так ведь? – т.е. они друзья все купленные! – И что-то надо было – со всем этим делать! – Да, я вас совпал поначалу!.. А – потом случившаяся трагедия – не моих рук дело!.. Я – до такой aж степени! – в мир ожиданий не вмешиваюсь! – Не могу! – Он за бортом моих влияний! – А как же убийства, ты спрашиваешь? – Ну, об этом в другой раз! – Борт ведь для корабела, который – как я! – наплавался достаточно в том мире, и достаточно – знает глубь того, где что плавает – относительный борт, правда? – Что-то и я смею выкинуть за борт!.. – Так что П. – как видишь – главный-то п... – и есть!.. – Но как же я – отсюда! – их всех убил-то? – плюс... – Хватит!.. Не стоит сейчас! – В луп- у – это я обещаю тебе! – всë тебе будет показано, и рассказано!.. А нас – твой гид ждëт! – вон, как выпукло вступивший в облако, будто в камею!..

5. ... причины – убийств 1 и 2... и – как...

– ... рыба ведь – это тоже лампочка, даже внешне! – возьми за хвост любого ясного, светлого, белого, полного, зеркального карпа и подержи – головой книзу!.. – чем не лампочка, да? – Рыба – как знак на песке – чем не вольтова дуга? – Но она – мост между мирами: ожидания и – через мир воображения – к Провидению! – Рыба – вообще! – карта мироздания! – Из неë – а в этом Анаксимандр прав! – вообще всë! – Так что те, у кого души есть, но их – нет, как и нет даже шанса, что – будут, ибо нет даже потуг – на их не то что совершенствование, на – осознание даже души в себе! – в темноте как находятся, так и будут! – a это что? – а ад это? – а чтó ад делает с людьми и душами? – он их потрошит, как – именно, именно! – рыбу, рыбу!.. – ... Это – месть ада, назовëм еë так... Но – как ты знаешь – сколько ни потроши рыб, Рыба-то – одна, и – пребудет!.. – а эти все мести – от бессилия! – Но Ад – сила чудовищная, сама-то по себе! – Я же – как ты видишь – здесь оставлен (или – поставлен!) вроде как бы паши всего золота воображения! – Т.е. могу им одаривать, кого захочу, а могу – и подкупать ведь тоже, так ведь? – Вот это золото и подкупило воображение ада! – А оно – ой вспыхивает! – И – зная уже заранее, что шансов нет ни у зайчика-с-барабанчиком, ни у его тягловой супруги—лошади на хоть какое-то, ну хоть какое-то! – усилье души что-то сделать с собой в теле, занятом только собой! – т.е. жратвой, перебираньем жратвы, только жратвы, плюс храненьем рецептов – оной! – на теле, как будто те – единственный! – амулет, и – никакими другими мыслями (кроме ещë карьеры, т.е. той лестницы, по которой двигается лишь плоть!) – зайчика я и отдал—«порекомендовал» – Аду, a тот – с ним! – как с рыбой и обошëлся – вырезав все внутренности!.. – Ты спрашиваешь, а как это лампочку – угораздило одновременно взорваться-то в кабинете у Даффи, в присутствии жены твоей? – Я надеялся, что она – моя-ведь-ведка! – поймëт, что это – c гневною диатрибой к ней eë судьба – обращается, и что лампочка – это лишь первый – в ряду знаков! – ей знак!.. Но – она, как оказалось, знаков не понимает, не интуичит – вообще! – Иначе, говоря между нами, вы бы ни позже, ни – тем более! – так рано и не распались бы! – Слишком много я подавал знаков – за! – Теперь о зайчиковой кобыле... Та вскачь и так и сяк – пускала свой мозг—копыта! – Помнишь лошадей на картине – «Битва при Сан Романо» у Паоло Учелло? – Вспомни! – Их три вариации, как ты знаешь... На той, что сейчас в Уффици, в отличие от Лондонской и Луврской – полный бардак! – Но Учелло есть Учелло! – там выброшены на самый передний план – две мëртвые, как офици- альные статуи мëртвым, oгромадные – ногами ещë дальше туш! – чëрные лошади!.. – Вот это – был тот батальный морг, который и заучило еë человеческое уподобление себя – лошадям! – А, то есть, чëрная – на переднем плане – смерть, с откинутыми копытами, но – страшными! – так и кажется, что лошади эти вот-вот передëрнутся – в очередной агонии! – и ка-а-ак ударят зрителя по лицу! – чтоб не стоял и близко!.. – А это не есть страданье подобья, а – месть, месть, месть сплошная! – за то, что вы – живëте, а оно – не живëт!.. – ... потому что – нельзя – с человеческой-то душой! – человеку, который суть и подобье Творца! – жить лошадью... Вот еë душа – и ярится, и состоит вся из ржанья! – потому что суть лошади – иная, ибо та – первозданная лошадь, а не человеко-муть, которая тянет – зайчика-с-барабанчиком, а хочет-то быть – ещë и! – колесницею мирозданья!.. – ... т.е. – даже и шанс, что душа человеческая, а – тем более человеческая плюс желающая быть выше, лучше себя! – там, в том кобыльем тьмущем мраке – очнëтся! – был как очкo сортирноe... – И я – вслед за супругом—оптимистом! – cбросил eë, вместе с долею золота – за борт! – в Ад!.. – А там они – действуют, как себе самим скажут: то – скажут! – выпотрошим, то – отпилим голову, н-р, скажут... Ведь глаза у кобылы были – рыбие, так ведь? – вот и отрезали—отпилили голову ей, как рыбе!.. – Лошадям режут головы – только в земном кино у толстого Копполы, а потом – вдруг бросают на простыни!.. – т.е. это мирские злодействa, а – не Ад!.. – Ад – это столько адов, что от зубчиков на пиле – пыли намного, намного меньше, когда ею пилят – ну что пилят? – да хоть толстое, как режиссëр, бревно!.. – ... да, я опять – постучал по песку, которое и золото! – и в подъезде у твоея жены – одновременно с тем убийством! – бабахнула лампочка! – ибо, как ты проницательно мне тут поведал! – песок и стекло – одно и то же, а лампочка – золотая! – но и этот мой знак – после даже первого! – вновь никакой цены не приобрëл – кроме как в твоих глазах! – Т.к. ты был встревожен – за жену, а также фактом связи – между кровью и отсутствием света, так ведь? – Ну а дальше – пошли и пошли кроты полнейшие! – в смысле внутреннем... – там не то что – колесница с двумя конями, где один – тянет вверх, а другой – упрямый! – не хочет – т.е. этот образ столь знаменитый мой про душу, еë развитие – не работает! – там вообще – не запрягали! – Но я бы – естественно! – дал шанс и этим, если б они сами не стали – так колошматить по золоту! – воображения золоту! – A это был вызов уже прямой!..

6. ... П. объясняет убийства 3 и 4...

– ... ты ведь знаешь – у меня с Гомером сложные отношения! – как и, наверняка, у тебя – внутренне сложные отношения с вашими классиками!.. – это ведь для поэта абсолютно нормальное существование... – Поэтому и казни там разные – гомеровские! – я не люблю! – т.е. я – когда гневаюсь, как и все люди, то думаю: – Что бы Гомер – не сделал, когда хотел кого-то почтить казнью? – чтó, скажем, его строка ну точно бы не придумала? – Это я и воображаю, когда – гневаюсь! – А уж если кто вертушкою турникета так решил заиграться, что принимает себя – за турникет для других! – сам! – то тут я и начинаю – присматриваться... – Иногда это просто гордыня... Излечимо! – Но чаще-то – не гордыня вовсе!.. – и не глупость... А – совсем ужас! – такое бездушие, когда люди сами себя чтут за мировую душу, то есть – только себя! – а остальные – или вожжи, или же междометье – «н-н-но»!.. Это – одна категория турникетов—людей, т.е. самооборачивающихся, внутри— себя—лишь—и—вокруг—себя—лишь—вращающихся чëрных железяк—душ, которых – и вратами-то – не назовëшь!.. – Но есть и другая категория их!.. Они – как лопари, т.е. как эскимосы, но не в смысле – что белые и ездят на собаках! – а что лопасти их турникетов – пропускают лишь тех, с которых можно содрать куш какой-нибудь! – как – раньше! – от бус аж до винчестеров! – у саами это и было! – т.е. они других – пропускают в себя – пустыe насквозь! – в эту обитель мрака – не за обожанье себя, а за – открытые подношения! – А потом те – другиe! – уже и сами начинают верить, что им – из мрака не выбраться! – никогда! – без тех! – а – значит! – без вворачиванья этих душ несчастных – куда? – да туда же, куда и крутится железяка!.. – ... т.е. это – не души, а – чëрные железяки, главным образом... Т.е. – что? – воображения золоту делать с железом?.. – Ну, со второй категорией турникетов – это просто! – они ведь вокруг óси золота и вращаются, так ведь? – хоть и железные, бесчувственные, и бессильные куда-то парить!.. – Но я выжидал!.. – с этим Даффи... – мало ли что там намолото языком было – женою твоею да им!.. – в кабинете! – Та вся мерзость не значит вовсе, что его надо было – отдавать Аду – впереди срока!.. Я ведь – Рок-то его читаю, слава Богу! – Знаю, внутри каких скобок Даффи этот – находится! – Это только Даффи – думал, что жизнь дана – для собирания, так сказать, оброка с несчастных людей!.. – Он ведь не только – бухгалтер, а не психиатр! – он – был мытарем ещë и в прошлой жизни! – он жаден, словно антонов огонь! – вот пусть с другим огнëм потом и братается! – я думал – но тут он пошëл с тобою бок-о-бок!.. – ... т.е. – зеркально говоря – бок-о-бок! – Ведь он позарился на золото – ладно бы просто золото! – но ведь на золото воображения – Фриз Дельфийский, Дождь Золотой Данаи! – и стал бы, стал бы – рыть весь Аргос! – нагнал бы машин и ново-греков! – и все эти рабы его стыренных $$ – стали бы рыть, рыть, рыть!.. – и ведь нашли бы!.. – ведь воображение – оно наи- реальнейшая реальность! – как ты сам-то знаешь... – И хотя – оно не для того мира! – а всë ж проявляется – и в том мире, так ведь? – т.е. материализуется!.. – То, скажем, в том книги, то в холст картины, то в партитуру музыки... – А иначе – как ты – без этого проживëшь, художник? – если я не дам пощупать тебе твоë же собственное воображение, его золотые, сверхзвуковые МИГи!.. – ... а кто навëл его – на тебя, стоявшего свежей такой чуткой колонною из сметаны от молока из тутошнего огромного вымени?.. – Что ж, я скажу тебе! – a всë – немец... Да, самоубившийся – якобы – немец и навëл... – А как? – Т.е. – как он мог знать и т.п.? – эти все параллели и меридианы мы оставим – до объяснения про убийство немца, согласен?.. – Даффи же пëр прямо в пасть к Немез- идe самoй! – т.е. к той богине, что никогда не потерпит – от людей! – нарушений правил такого вот рода! – Ведь она у нас – богиня справедливого гнева! – плюс – мести за покушение – на божественное тем более!.. – Она – всë мне высказала! – а я лишь чуть-чуть добавил отсебятины! – т.е. превратил лик злaтоискателя – в дохлое золото! – в дыню!... – конечно, на моëм-то месте Гомер бы – отрезал у Даффи а) язык, б) задницу, в) уши, г) руки, д) ноги, е) оскопил бы его и дал бы его член – эдак строки на три гекзаметра! – грызть псам шелудивым! – но я в конфликте с Гомером! – Я свой песок—золото лишь углубил здесь пальцем – хорошенько! – и повертел раз, другой, третий! – при этом думая, что золото – ни свет, ни металл, а только – стекло! – причëм, как песочек – беленький, как возле камушков какого-нибудь вшивенького ручья!.. – ... а с Адом уж – Немезида договаривалась!.. – он и унëсся, как дух, то есть – вонь гнилостная – то ли фруктовая, то ль как у водорослей... Окончательно теперь! – А где он там – в каком аду – воняет? – я не имею понятия... Он покусился на то, где было высечено: – Не тронь! – Не тронь – не своë! – было там высечено! – А он и рукава засучил, и в Дельфы аж – в Де- льфы аж! – попëрся, чтоб тебя – как колонну – не по-психиатрически, а ещë более по-садистски! – выжимать!.. – крабами заводными уже! – Т.е. – он доить тебя стал бы – реалистично вполне! – по-сверхдержавному, как и принято в метрополии! – А что случилось бы – в процессе таком! – с твоим мозгом, а? – да он вспух бы, как водоëм—фингал!.. – ... да, тухлая лампочка!.. А теперь – немец!.. Всë – ну естественно! – началось с твоей жены... А – то есть, как ты верно подумал! – с еë доклада обо мне... Мне – лично! – дела нет до того, что обо мне – говорят! – если от всех тамошних ахиней я не был бы – отгорожен этим вот миром! – то в том – я смотрел бы на чашку яда, как вы – на часы смотрите!.. – В общем, ты – понял... Но вот еë доклад был мне – интересен! – Это была расправа с тобой – через меня! – Сначала мне было даже забавно! – что она так хочет – моими средствами! – доказать, что над поэтами – страсти пусть – де! – властвуют, но – тогда все они – плохи, поэты эти! – и что я – я! – думаю, что ты – а ты как Гомер у неë фигурируешь! – страшно портишь людей, ставя страсть – в центр нарратива! – наподобие идеала, а, то есть, Ахилла; и что я – вообще-то – всех поэтов бы полюбил, да вот Гомер – всë испортил!.. Но я быстро сообразил, что со страстями у неë – такое недоумение! – что все рецепты про Гомера у неë – от тебя, а все отдëргиванья от страстей – из-за тебя! – а я – вообще ни при чëм! – т.е. – я – как та натянутость кожная на там-таме, где отбивают – в Греции-то! – какую-то ленту личной железной логики, какою отплëвывается переевшийся крови – made in USA – пулемëт!.. – ... а она – всë оправдывала и оправдывала – представляешь? – меня! – говоря, что я и не изгонял никого из своего идеального Государства! – вот только турнул одного лишь Гомера!.. – да и то – не очевидно это!.. – А, то есть, выходило так, что бросaла она тебя – не токмо не зря, а ещë и – на основании моих убеждений, а, то есть, моих мнений о тебе!.. – который фигурировал у неë как «плохой Гомер»!.. – А это ужe был разгул анти—тебя – в ней самой! – для неë – вернее! – самой! – Но и это всë – чушь!.. Пусть себе – чешет тебя – мною! – Тебе – есть разница? – нет! – Но вот германец! – этот взял еë сразу под локоток, выяснил таки, что еë – не живущий с ней! – муж русский поэт, и стал объяснять сначала – какие русские сволочи, потом – про изгнанье из Рая, а потом – так стал заливать ей, какая она – внешне! – недооценëнная, что тотчас вогнал в румянец еë – как тот самый золотой налив! – именно! – то самое яблоко! – Евино! – А потом стал таскать еë по руинам разным – причëм, в гору, в туфельках-то на каблуках! – т.е. сзади тихонечко так, лëгонько так – любитель ягодиц в яблоках! – помогая ей! – А ты знаешь, как она ом- рачается – при одной даже мысли! – что куда-то надо лезть, тем более на каблуках! – Но ради лести немца-то – лезла! – аж чëрт знает куда!.. – так что и каблук свернула, а и не пикнула!.. – Вот что делает – лесть!.. – с нею-то! – видишь?.. – очередная!.. – Т.е. зоо- парк, который я – как мне казалось! – уже стал расчищать, опять стал расти!.. – А почему так? – Всë даже слишком просто! – Немцы – ведь оглаживают всегда дуло своего шмайсера, т.е. – учëные немцы, особенно! – а этот шмайсер – он что? – он – вся зона их умственного арсенала, так ведь? – Т.е. если они занимаются П., то они занимаются и всеми теми, кто – занимается П., то есть, всей обоймой, а, значит, дотошно оглаживают детали про каждого – и до знакомства с этим каждым! – Тот же немец – всë знал заранее по твоей и еë теме, а о ней – вообще всë! – Но немцы а) скаредны и б) романтичны, несмотря на жадность и общий прозаизм, а – то есть – считали и не расчитали это называется – из-за только характера! – Т.е. он посчитал, что лесть это и будет тот лаз в бункер еë характера, от чего золотые ворота денег – ему распахнутся! – Но он не учëл – столь многого! – как, н-р, что есть в ней – после тебя! – та пресыщенность всеми другими – кроме лести! – романтическими чувствами, которые – чтобы побить! – надо бы что-то сделать неслыханное! – а этого мужчина – ни один пока, ни один! – просто сделать не может! – нет таких в мире чувств и средств – тут потягаться чтобы! – Что же до скаредности, ты – побил все рекорды по щедрости! – так что здесь Алладин был бы нужен ей – чтоб тëр бесконечно лампу! – и удивлял, главным образом! – Чем? – а масштабами воображения, ставшего бы материей – т.е. чем? – ну, Нью-Йорком, ставшим бы вдруг – весь! – ровными и не клонящимися столбиками золотых, н-р, монет какой-то там дикой пробы!.. – ... а он ей – про изгнанье из Рая, т.е. тебя – из неë! – «A Вы – как Райский Сад!» – это он – ей! – трещал снизу – карабкаясь – под ней – вгору! – т.е. это был очередной Даффи, плюс изгонял-то тебя из Рая-то – опять мною! – Я – даже на здешнем золоте! – сделался весь аж ал, как твоя Даная! – И почему это вечное? – если ты рус- ский поэт – то непременно уж и не то что всякий нуль—американец, а – всякий нуль— немец! – тебя поносит! – Я, может, и выгнал бы тебя из всех идеальных земных Государств, но а) с лавром на голове, б) с достаточной суммой, чтоб жить до конца в неидеальных, любых, и в) ту ль идеальную мою гавань ты предпочëл бы – а? – иль эту? – или даже – может быть! – что и лучше, повыше, а?.. – ... а немец – знал про древне-греческие руины – всë! – как все учëные немцы, в отличье от учëных, скажем, американцев – знают всë по своему и смежным предметам... И когда он задержался в Греции – после симпозиума – на него и набрëл Даффи, ища жену твою... Тот жмот (я имею в виду сейчас Даффи) и немец (тот ещë жмот – тоже!) – рассматривая план колонн в Дельфах – а немец только-только оттуда вернулся! – заметили, что на нëм (а это было – распоследнее издание путеводителя, с картами и планами! – роскошное!) – что-то не соответствует жизненному опыту немца! – ибо главная колонна – так его потрясшая лаковостью, стройностью, целиковостью! – охранявшая там весь дом Дельф! – в книге даже не упоминалась!.. – И немец сказал Даффи, что колонна эта – и есть ключ мечты его! – а не хватает лишь поворота еë в – так сказать! – скважине! – Ну Даффи и решил тут – бурить эту скважину! – Ведь он – всë, всë! – как и положено психиатору—экскаватору – понимал-то прямо! – а после – тобой в этой скважине – и поворачивать!.. – Ну а немец – он с женой твоей продолжал крутить свой роман! – никуда она улететь из Греции – не собралась! – там оставалась тоже! – ибо немец – теперь! – был ей за Даффи! – т.е. за папу и маму!.. – А – другими словами – вы все тогда были в Греции одновременно, но – по-разному! – кто в какой Греции, говоря иначе... – Роман? – Странный роман – бездушие... Она принимала – потоки лести, пошлой! – ничего – ни капли души, ни влаги! – не отдавая взамен!.. – Ну а что – скажи! – за рекой забвения? – вот именно! – греческий Ад! – Она же – так хотела забыть тебя! – что только тебя и помнила! – а это ад! – т.е. дикие перескоки через себя, постоянные! – с пошляком—немцем, говорившим то про Сталинград, то про Эрос, то про русских, что они – все дикие варвары и губят цивилизацию, и что руины Греции – это ничто в сравнении с тем, во что русские – ещë превратят Запад!.. – Короче, свой ад у твоей жены – был!.. – ...Но она-то – что самое удивительное! – его не чувствовала, а думала, что немец, видимо, прав, раз и он – как и все, все остальные! – считают, что русские плюс поэты ведь и повинны в нынешней – еë, еë! – ах, такой жизни!.. – ... Но вовсе зато не странно, что головы она – при всей льющейся лести! – не теряла! – А этот германец при всей жадности-то реалюги Даффи – ведь воспитан-то на Брентано с Новалисом: он хоть за Золотым Дождëм и не гонится, ему, видишь ли, теперь уже Голубой Цветок – подавай! – здешний! – но тот – не для нюханья! – не для обхаживанья жеманниц!.. – ... Короче – и он покусился не на своë! – а Богово... Я был ал от перегрева, но Немезида – повторяю, богиня справедливого гнева! – была куда горячей!.. – Дуло шмайсера – т.е. всего его идеального умственного аппарата! – выдать за германский вид суицида, если оно – длинной очередью! – снесëт не просто всю голову, но и наделает дырок—Арахн, сидящих так глубоко—сутуло в своей паутине – внутри колонн Храма! – можно было, конечно, но зачем? – пистолет был отличным подобием шмайсера! – а гвоздика – которая лампочка! – в петлице его пиджака – был мой привет от Голубого Цветка!.. – Т.к. даже его блика он был недостоен, я – осыпал—разбил плафон, хрустнув златом—песком в жмене!.. – И заплатил песком этим – аду! – а тот – наверное, уже греческим! – и замëл след!..

7. ...про убийство 5-ое... Но где же 6, 7 и 8-ое?..

– ... с ква-ква – было легче всего!.. – Ты помнишь, в самом начале спуска в Аид, как в колодец, тебе было сказано, что те, которые скалятся, вслед глядя тебе – и получат этот колодец во всю свою морду? – Что, вспомнил? – Так вот – а думал ли ты, чем при уско- рении воплощения техники в жизнь, которую всю уже и в моей Элладе успели вообразить! – является этот самый колодец в мире ожидания, а? – Да, конечно, теле- визором и является! – Ваш, ваш телик – это и есть вход в Аид – для масс! – Но каким богам вы тельцов – их! – режете, с белым жиром в теле, а после обëртываете их кости – белым туком? – а себе, себе! – Велик- олепьями этих храмов каждого дома современного – вы украшаете так сказать жизнь, и жжëте в них! – a что жжëте-то? – a экраны! – а это – те же тельцы белые! – в мире-то ожидания... A кто – жрецы-то? – т.е. кто там ведëт белизну к экрану, надевает венки из цветов на раззолоченные рога и прочее, а? – Т.е. – как видишь! – опять ведь золото, золото воображения здесь сокрыто за всякими сериалами и фильмами для – только! – телика, так ведь? – А тельцов-то ведут бараны, главным-то образом... А кто – наслаждается? – тоже стадо!.. Т.е. получается, что зоопарк – это замкнутый круг!.. – Без неба!.. – ... А ведь раньше и всегда – что такое жертва? – не телец ведь! – он зеркалка жреца! – Жертва – это ведь как лампада перед ликом Бога! – а человек, жертвуя собой – напрямую, не дымит уже, а – лику Его! – особенно ясен, ибо – сам! – и выбирает гореть!.. – ... а ква-ква – смотрела—скалилась в телик!.. – На тебя смотрела!.. – Как? – ты спрашиваешь... – А так! – Шëл фильм о поэтах в прославленном вашем ГУЛАГе – плохонький, очередной, американский, документальный... – Но ейные зоб и тело слились в вибрации – ах, как же жаль, что ты поздно родился! – и она стала воображать себе сладостно – твои ужасы все там! – а ты спускался как раз туда, где и фонарь бумаги – слеп! – а только ангелы—фары – светят! – Вот тут и телик—телец не выдержал, a, скажем так, и прободал всю ей морду! – всеми позолоченными рогами!.. – ... Ты же сам говорил – про факел! – что если не припечь им – еë! – то она опять в «Раме» твоей вскочет – уже как дабл—жаба! – а так! – рога золотые, т.е. лампочки все пекучие! – т.е. осколки их, как олиц- етворение – нежелания, скажем, золотого быть в мире – лимонкою!.. – Я же – как ты понимаешь! – лишь золотую твердь заставил свою – так же зверски аукнутся на ейное воображение, как оно там – ибо такое воображение столь низко, что досюда не доносится! – тебя и бодало! – И вообще ведь воображение – воображению рознь! – Одно – я загружаю золотом, а другому – ни драхмы его не дам!.. – ... Та-а-к!.. – теперь ты меня спрашиваешь – а где ж остальные три убийства? – ведь их 8 должно было быть! – Ох, ох, ясновидец! – Шестое – это труп Персея за Дверьми Твоей Боли! – Иди туда со Сведенборгом и посмотри, что он – Персей этот! – такое... – ... А вот – и седьмое убийство! – Оно будет совершено на твоих глазах! – Тебе ведь теперь дано видеть будущее! – Мнемозиной... – Я – для этого – лишь метафору—полотно сдëрну между миром воображения и миром ожидания! – И что ты видишь теперь? – Окно? – Отлично! – Какое окно? – Машины! – А что в окне? – Женщина за рулëм! – А теперь что ты видишь? – Воду! – Превосходно! – А что в ней видишь? – Медузу где-то на глубине, но мчащующуся к поверхности! – Еë щупальцы огромные – подобныe громоотводу! – я вижу, и как они – вбирают в себя все молнии Зевса, все его громы! – и вот она мчится вверх, чтоб меня – меня! – испепелить! – Отлично!.. – Это – твоя Медуза! Та, из-за которой все твои приключения – с мерзостями! – в мире ожидания, а не Промы- сла! – и разбухли-то с такой скоростью! – Но я освобожу тебя – от еë груза!.. – ... Это она – если ты помнишь! – перед твоим браком делала кукол в виде тебя и себя – и колола это твоë подобие булавками в те названия, что и я даже не хочу повторять! – а ты их – случайно потом нашëл! – Это – не магия, а – страшное оскорбление магии! – Ибо я-то – мист ведь сам! – А за такие иде- алы – у нас! – идеалистов-то подлинных – казнят!.. – Мы не терпим, когда куражи- тся – какая-то Медуза-с-парашютом! – над магией! – Да хоть она призови Гекату самоë – та ведь шарахается от обоих: и от Аполло, и от Диониса! – Так что я – казню Медузу!.. – на твоих глазах!.. – Видишь: сверху она вся поката, как зелëная лампa, но электричество всë – в ней самой! – в еë висюльках, а не – извне бегущее, т.е. из-за каких-то жгучe—других, подлинных причин! – Т.е. она – лампочка, так сказать, в—себе!.. Представляю, как сейчас Кант – кривится!.. – Но – вот! – лампочка – видишь? – как вся пéре- кривилась – от замыкания-то! – это по Медузе – видишь? – пробежало сколько сразу молний, а? – так что она из зелëно-бе- лой – стала сразу аж – вся краснo—чëрная, как петух, обронивший перья!.. – ... А теперь что ты видишь? – Женщину за рулëм! – – А потом что видишь? – Машину! – А потом? – Что машина – скло- нилась над – чем-то... – пробив – что-то... – не вижу – что... – А потом? – – А потом вижу руль, а руль облепила – люстра! – висюльками из стекла!.. – ... Вот это и есть – смерть Медузы!.. – то есть, отсюда ты не можешь видеть еë – там! – тело, а лишь – еë подобие!.. – Но ты видел будущее – учти! – скорое будущее! – Не буду уточнять, что есть – скоро! – в том мире, где и гусеница-то вспотела вся – от движения!.. – Так что – так!.. – Это было тебе – седьмое убийство! – А где же восьмое! – Так я скажу тебе! – оно будет висеть на твоей собственной совести! – а, то есть, я целиком умою руки – вот этим песком! – и буду ждать от тебя, когда ты – именно ты, ты теперь! – и подашь – свой знак мне, чтобы я и убил – в восьмой раз! – O, не бойся! – кровью у вас – я! – какой-нибудь Ват- икан – развлекать не собираюсь! – Тем более, я бы не захотел делать тебя – соучастником!.. Но речь идëт – об одной—единственной – твоей, твоей! – лампочке, которая – только здесь! – А на пересчëт ватт ваших? – да нет таких! – смотри! – видишь еë? – L!.. – ... У вас эта L – двигается, как рейсшина, по бумаге—ватману воображения и жизни порой, но тут – она – видишь? – горит! – как вращающееся золотое колесо, на котором – шина света надета – ребристая! – Но это – хрупкая штука! – бьющаяся! – если еë – лишь посмеют и разобьют!.. – ... Tы можешь – да хоть тысячи раз влюбляться, рожать детей и прочее, но она – хрупкая! – помни! – и только одна! – так что при всëм том, как там у тебя сложится жизнь – в мире ожидания, эта L – подлинная! – одна! – и я тебя – вовсе – ну совершенно! – не осужу, если ты – решишь, что и ей, мол, каюк! – и тогда эту L я и расквашу! – т.е. – твою, твою! – a ваш с ней брак, который и есть свет – благодаря твоему току—жару! – зараз здесь, в этом мире, потухнет! – a свет и твой, и еë – потухнет у вас перед глазами! – и там! – потому что теперь Заря ни Лампа своего, ни Фаэтона – вам – являть больше не будет – внутренних своих!.. – Но внутренний твой глаз будет по-прежнему – зорок, ясновиденье твоë – останется! – душа твоя – как и ранее будет продолжать путь – сюда! – Ей же – все, все пути закроются!.. – Впрочем, это – еë дело!.. Она – и так незрячая... Ты же всегда помни, что любовь – это всегда за гранию, а не внутри! – Внутри – чувства, эгоизмы! – Так что – учти! – про свою L! – что если ты решишься порвать с ней – то это и будет восьмым моим убийством! – Но оно – на тебе будет! – Нельзя рвать с идеей любви – из-за какого-то там предмета любви! – Рви тогда уж с предметом, но – не с тем, что из-за него – отпочковалось! – аж в такое L! – Тут П., как дее- причастие к золоту своему, кончающееся на – Я – растворился в блеске!.. – А – по-нашему! – смылся... А облако—Сведенборг, который всë время – как камея – присутствовал при беседе, выступил из облака, говоря: – Да, П., конечно, прославился диалогами, но – монологист тот ещë!.. – Кстати, где сапоги твои? – те – фракийские, Орфеевой вооружëнные шпорой?..

8. ... мы – возвращаемся к Воротам Моей Боли...

– ... но я – стоял, как пожелтевший и ненаряженный манекен, в этом мире золота... Мои члены – можно было складывать и раздвигать, как угодно!.. – Цыплëнок из штата Кен- тукки – марширующий в сухари – был теперь отважней меня, целеустремлëнней меня и на решëтке грилла вëл себя – в том мире! – прямым Св. Лаврентиeм! – а я – кто я-то теперь? – кто ты теперь – мне? – eсли я – этот вот жëлтый Адам воображения – которого ты так изгваздáла, изваляла во всех тех каурых спиралях, кои роняют – подняв хвосты – парнакопытные за собой, как мины – среди облупленных портиков – лишь бы прошла только молния вдоль яркого пъедестала моей летучей статуи! – кто ты мне теперь? – после того, что П. наговорил-то, а? – Я и раньше-то стал как Адам—манекен без Евы... – но тогда я – сам! – сам и знал, был уверен, что от Евы—тебя и пошло – такое всякое там и т.п., что – только меня отбросило, как ту змею, от Рая, а тебя – не ведëт в него! – И только – разве что... – мои римско—греческие напевы могут – не то что меня! – a тебя, тебя, любимая! – спасти от забвения! – Ну а тут речи целые! – про ответственность жизни моей! – т.е. жить, любя в принципе ведь – пустоту, капут!.. – ... И это – П., который – так не терпел софистов! – тоже мне анти—софист! – Театр ведь, театр ведь совершенный! – с софитами, под которыми он – видите ли! – весь такой освещëнный! – поясняет мне, что я должен любить – а что любить? – свист без даже и рака-то самого! – так ведь? – а, то есть, когда Рак, который и есть – ты, на горе свистнет! – a, то есть, свист как нечто, что нельзя убить ни еë орами в телефон, ни – миномëтами, бьющими изнутри всех каре – того – «кар—кар!» – мира! – а, то есть, свист – что ли? – без рака – как некое – что? – тело? – oщупываемое – чем? – душой, что ли? – ну, это – хоть и, естественно, как-то и представимо, но – при наличии свободной воли! – боль такую таскать за собой – или в себe! – всю, всю – представьте себе! – жизнь! – да я эдак ведь даже не продохну!.. – ... Да и почему – я должен за неë в этом мире материи, где она плавает-то как рыба, только страдать, a? – тогда как она – в этом мире сделала всë, чтобы я не хлеб жрал, a солëные слëзы, как Гëте – без еë Шиллера! – Tы ничего не понял! – Если бы там шла война по закону – око за око! – то мир ожидания, мир людей – был бы уже на 90% слеп чисто физически!.. – был бы, то есть, безглазым совершенно и натыкался!.. – А так люди видят друг друга – хотя бы... Друг в друге – при этом! – они ничего не видят!.. – то есть, совсем ничего!.. – Ты же обрëл – L – величие! – внутреннее! – и судя по всему, оно-то и может вытолкнуть тебя – столь сейчас несчастного! – из их толкотни локтями, амбициями, головами, эрудициями так называемыми; из их тщеславий, плюс так называемых душевных и духовных сложностей! – ибо этот весь зуд, толкотня эта вся – эскалатор, похожий – анфас! – на огромную ëлку! – которая – сбоку! – завих- ряется – к фальшивой звезде! – а с другого – уже соскaльзывает к ветвям, перевешенным шарами тяжëлыми! – а ниже их – что? – подставка—крест, так ведь? – a, то есть, грядущий Суд!.. – ... вот на этом – так сказать, празднике жизни тебе и приходится присутствовать! – ...но быть – там! – стоиком – это простое П. – вырождением называется! – Они – видишь ли... – от Зенона и до Катона Римa – сплошные кранты и непроходимость никакого тока! – в стоика... За исключеньем – Крантора!.. – этот один – не упразднял страсти, а стоял за них – один! – против всей их Стои!.. ... А уж псевдо—стоики, нынешние – это такое токо—икание! – что лишь замыкание-то и проходимо наружу – искрами такой чëрно—жëлчной спеси, что всë – в вашем мире – уже так смесилось, что и философы—профы, и нормальные люди не скажут, кто в оном – циники, а кто – киники, ибо одни по-пëсьи брешут, а другие – презрительно щурятся, а вместе – все стали эпикурейцами наипозднейшей пробы!.. – ... Так что я обулся!.. Т.е. – натянул сапоги Орфеевы и взглянул на Сведенборга... Мне было – при всëм его вещании! – очень плохо на сердце!.. – Знаю, знаю – у тебя – плохо на сердце! – Там сплошной гул, т.е. – дикая – одна – нота боли! – тягучe—слитная, чëрно—зелëная, вытянуто—втянутая, как черепаха среди переполоха!.. – ... Но – нам надо мчаться!.. – к Воротам Твоей Боли!.. – Поло- жись на меня! – ведь именно поэтому так и болит твоë сердце сейчас! – Но тебе, наконец, надо узнать, кто такой этот Персей – за ними! – и чьей – другой! – кожею, как сургучом, две поло- вины – Ворот опечатаны!.. – Положись – на меня! – Ты не почувствуешь перепада отсюда – туда! – никакого – в ощущениях!.. – ибо твои сапоги – как лëгкая, лëгкая песня!.. – И пока я только ещë дослушивал его эту фразу, я уже стоял – перед ними! – по снуру обтëсанными!.. – ... Ах, Олен, Олен, помоги! – вскрикнул я от неожиданности... – И Олен – пред Сведенборгом и мною явился – как Фриз Золотой – из которого он-то и выступил, неся в руках греческую – чëрно—красную – какую-то вазу!..
Последние публикации: 
Эпос (19/09/2010)
Эпос (12/09/2010)
Эпос (02/09/2010)
Эпос (29/08/2010)
Эпос (19/08/2010)
Эпос (05/07/2010)
Эпос (10/06/2010)
Эпос (27/05/2010)
Эпос (16/05/2010)

Необходимо зарегистрироваться, чтобы иметь возможность оставлять комментарии и подписываться на материалы

Поделись
X
Загрузка