Рейтинг публикаций

В первые годы революции, в отличие от описанных Пушкиным пугачевских лет, уже не только в народе, но и во всей русской культуре размножилась пустота.

...есть одно отношение, которое с точки зрения исторического процесса является наиважнейшим – развитие, предполагающее нарушение стабильности. Одним из таких внутренних дестабилизирующих элементов системы является хаос. Хаос становится необходим для развития, а следовательно – для выживания структуры в историческом процессе. Фактор нестабильности становится инструментом выживания и сохранения. Структура порождает хаос, а хаос способствует адаптации структуры к новой реальности и, следовательно – ее сохранению.

Шуршанье крыльев. Ночь. \ А утром, – пустошь,– \ Опять нема и холодна, \ Сама себе отражена \ В стеклянных лужах. \ И даже облака не знают, \ Куда же он улетает,– \ Печальный осенний Дракон?

Такое возможно только при допущении, что изначально ты – никто, и никем по-настоящему быть не можешь, и никем никогда не станешь. Нет цели, которой хотелось бы достичь, нет образца, идеала, нет совершенства. Цель – ничто, движение – всё.

...учитывая склонность диктаторов к мистике, не такое уж нелепое предположение.

ад – это другие, которые ты

Именно в изломанном отрочестве и надо искать объяснения переменчивой, порочной, поражавшей всех натуры Третьего Толстого

Черновики Нобелевских лекций.

...то и дело поступали донесения: «Бой на Жуковского — одна машина подбита, есть раненые». Или: «Вышли на Лермонтова — плотный пулеметный огонь». Названия грозненских проспектов и площадей звучали как путеводитель по русской литературе. Турину тогда показалось, что сражение идет не за ту или иную улицу, а за самого Жуковского, Пушкина, Лермонтова.

Ни один из 250 000 молодых людей, бесновавшихся в московской ночной демонстрации 1937 года, и мысли не допускал, и даже наверное, не сразу бы понял о чём речь, если бы ему сказали, что черти – это не глупая басня для безграмотных старух, а реальность, и что главный бес, Вельзевул Люцифер, сидит сейчас в своем кабинете в Кремле, и они, такие образованные, сознательные, всё понимающие студенты московских вузов реально есть не что иное как тиражированное издание мелкого бесёнка Лямшина из «Бесов» Достоевского. Тайна мироздания неразрывно связана с моральным миром человека и поэтому первое имя Дьявола – это ложь, а первая его задача – это доказательство того, что никакого Дьявола не существует, что черти и бесы бывают только в бреду и галлюцинациях.

Симфония краснеет до ушей, // мохнатый тенор плещется в бассейне, // дни сплющены, как головы ужей, // и греются на солнышке осеннем.

Повести и рассказы Владимира Сергиенко посвящены тому, о чём все в России знают, но, к счастью, не все по своему личному опыту.