Рейтинг публикаций

...Уже на выходе сказала дочке: «Следите за луковицами тюльпанов. Мне придётся задержаться. Я, наверно, не успею высадить их этой осенью. Придётся хранить до весны», – на что Катя простонала жалобно и раздражённо, нервными пальцами елозя по наличнику двери: «Мама, ну, какие тюльпаны. Что ты, в самом деле?». Любовь Васильевна отреагировала театрализированно-трагедийным жестом, прижав руки в старомодных перстнях к опавшим щекам, и, еле уловимо картавя, тщательно подбирая слова, неуверенно произнесла: «Я не вынесу, если с тюльпанами что-то произойдёт. Мне нужно их высадить весной, милая. (...)"

Используя возможности своего усилившегося воображения, Ефим представил себя целиком, во всей совокупности прошедшей и продолжающейся жизни – и понял, что стал сам себе отвратителен.

Вот уже десятый день, как она не едет. Погода переменилась, задул ветер, ураганные порывы. Он не холодный, он – теплый. Огурцы прут, снимаю по 20 в день. Куда мне такую прорву? Кабачки вымахали. Невиданной величины. Уложил в доме на полу, в ряд, как фугасы. Гляжу: и тыквы выкатились – желтые шары под широкими зелеными лапами.

Что она имеет в виду?! Даже думать не хочется. Наверное, они так долго вместе, что уже надоели друг другу. Надо бы им на какое-то время расстаться, чтобы она на себе прочувствовала эти маленькие превратности», – заносчиво подумал он.

Мир спасет красота, — сказал Достоевский.
Мир спасет красота Алисы, — добил я Достоевского.
Мир будет спасен, если добьют творчество Достоевского, — сказала Алиса.
В этот момент, когда философские размышления обрушились на нас, я почувствовал, что мы находимся в каком-то странном пространстве, где абсурд и логика переплелись в танце.

Идёт, на дороге рассыпана "стайка" шурупов – саморезы семьдесят пятые; по всему, багажник открывали они и выпали. Из добрых побуждений, дабы проезжающий люд вреда не нанёс колесу, собрал их.

...много-много лет назад, бабушка Усачева объяснила, что в прежние времена казаки не носили воду. Это была женская обязанность. Но если необходимость требовала от казака принести воды, он мог это сделать, но нес ведра руками. Коромысло было предметом женского обихода.

...Сейчас, или никогда. Рина сделала два финта передней рукой и, едва заметно, дёрнула правое плечо. Таня быстро закрылась от правого удара, но Рина в прыжке выкинула левый хук, который попал сопернице точно в челюсть. Удар потряс Таню. Пружинистый настил ринга мягко подкинул упавшее тело девушки… Отсчёт рефери и редкий, в женском боксе, нокаут. Рёв толпы, мутный взгляд Тани, софиты...

Делать больше было нечего. Думать тоже было не о чем. Вспомнилась только строка: «Жизнь прошла – как не было. Не поговорили».

Каблучки цокают по асфальту – жёстко, жёстко: она спешит на свидание, идёт в ресторан, она не обещала ничего, соединённая с ним так, что не разорвать, не соединённая вовсе.

...девочка пела каждый день, удивляясь ясности, красоте и силе собственного голоса, который то дрожал тихонько в горле, то взмывал вверх, то плавно опускался. Братья, отбросив лук и стрелы после охоты на оленя, заслушивались ее пением и говорили всем, что оно помогает снять напряжение долгой охоты. Эка невидаль, ворчали соседи, у нас тоже дети поют, и ничего в этом удивительного нет, всем детям дана такая способность, утверждали они, однако с удовольствием слушали маленькую Мунгкуо на важных церемониях и во время весенних ритуалов.

Возникла пауза, кто-то начал болтать. Разговоры – а значимая часть смысла в хоровых собраниях была, конечно, именно про это – понемногу множились и громчели. Руководитель поняла, что народу надо дать выговориться – на всякий случай.