Проза

...как чудно стоят звуки в «Слове о полку Игореве»! Вся эта маленькая древняя поэма поет и звенит, вся – музыка! И это другие звуки, не те, что в новой литературе. Звуки другие, но расстановка звуков равносильно чиста и мощна. Этот дар неизменен, и на этом даре стоит и будет стоять магия слов, магия поэзии. У разных поэтов разные звуки, у Пушкина – такие, у Державина – другие, у Маяковского – опять же, другие, но расстановка звуков равносильно чиста и точна, и, значит, равная магия. А нарушение, искажение или замена этой единственной, в каждом конкретном случае, звуковой расстановки неизбежно приводит к утрате этой магии. Что мы и видим на примере переводов...

...Апрель, залив. Пьянел, вдыхая струйку новой воли. Желтенькие, по обрыву; пробуждение, воскрешение, растительная душа, улыбка природы. Блеск, плеск, рыбаки в нимбах, радость на приморском бреге. Брезжит в голубом тумане голый стол Финского залива. Перышко пылится, забытое, ненужное. Чайка-парус. Куда ж нам плыть? (...) Телесная тоска, грусть на корабле. «Общее искусство знаков или искусство обозначения представляет чудесное пособие, так как оно разгружает воображение». Творец монад, Лейбниц. Темная власть этих клейм и печатей. Всё, всё помечено, всё и вся! Люди-знаки: у каждого на руках и на лбу – след Когтя. Читай Иоанна.

Что именно привлекло меня к этой смуглой девушке с рыжеватыми волосами и раскосыми глазами, до сих пор не знаю. Ее лицо, излучающее доброту и теплоту, было настолько мне дорого, что я не мог представить свою жизнь без нее.

МАГЕЛЬ: Мы – русские люди, Летягин. Ментальность. Всякая борьба, а также нытье по сему поводу не имеют перспектив.

Мулло Абдулло. Так с почтением называли моего хозяина жители махалли. Его любили и уважали за то, что он всегда был готов помочь и старым, и молодым.
Мой хозяин никогда не терял расположения общества. Будь то свадьба, вечеринка или какое-нибудь другое торжество, его приглашали в первую очередь. Когда он приезжал в гости, хозяева встречали его радушно и всегда сажали на почетное место.

...как и всякий “роковой” мужчина, он воспринимал заботу о себе так же снисходительно, как и обязательное наполнение своего желудка пищей насущной, справедливо полагая, что обе стороны должны нести взаимные обязательства по отношению друг к другу. Иными словами, время, которое он проводит с Большим Братом и душевные силы, которые тратит на нее, часто вопреки своим желаниям, должны компенсироваться в отношении него действиями активными и продуктивными...

Все слабости и лень Билли зацвели буйным цветом: «Большой Брат» не требовал от Билли устроиться на работу, кормил утром и вечером и даже в свое отсутствие оставлял в холодильнике — заблаговременно включенном и отмытом — продукты на день, чтобы Билли неповадно было искать новые или хорошо забытые старые кормовые базы.

«Это любовь, которая изменяет другого человека после его смерти: никто не поставит на могиле памятник с топором даже палачу и убийце, не скажет дурного слова на похоронах о развратнике – ведь каждое хорошее слово, каждое доброе чувство сейчас вольется, дополнит и исправит его».

Ураган прошел, покрыв землю полуметровым слоем мусора... Вокруг блоков сновали роботы, прибирали и увозили грязь. W-19-Клевер, увязая в чавкающем грязью полиэтилене, продрался к главному зданию и, отметив, стерильную чистоту управления, под руководством роботов, вошел внутрь. Чем дальше он шел, тем больше искрили в голове системы, шаги давались с трудом, словно он тянул за собой локомотив, и все же W-19 дошел до синего куба, в котором прятался мозг главного компьютера.

...Мы три тысячи лет вместе, можешь меня не обманывать. Расскажи!
Нора посмотрела на ногти, подцепила один другим и ответила, не глядя на мужа:
– Они предложили мне смертного ребёнка…

...забрела она в глушь какую-то незнакомую, совершенно незаметно для себя. А тут — ба! — вокруг полные кустики ягодок черники: крупных, спелых, ароматных! Нашла! Наконец-то!.. Вот только все ягодки формы непривычной — кубиками...