Искусство

            Новое здание Института кинематографии Нидерландов было торжественно открыто 4 апреля 2012. Проект был разработан австрийской фирмой Delugan Meissl Associated Architects; на то, чтобы его осуществить потребовалось около трёх лет, - для нидерландской архитектуры это очень небольшой срок.

 

 

            Здание Института кинематографии в полной мере соответствует стилистике современной нидерландской архитектуры в целом. Главная причина такого соответствия – в том, что стиль австрийских архитекторов сформировался под влиянием нидерландской архитектурной традиции, и, оказавшись в Амстердаме, Delugan Meissl в некотором смысле почувствовали себя стоящими на родной почве.

            Одна из главных особенностей современной нидерландской архитектуры – это связь с традициями советского архитектурного авангарда 1920-х; при этом стилистика того времени нидерландскими архитекторами интерпретируется в связи с новыми архитектурными и строительными технологиями, благодаря чему идеи 1920-х голландцами радикализируются, доводятся до неких логических пределов.

            Здание Института кинематографии в Амстердаме даёт некое, пусть и смутное, представление о том, каким мог бы стать советский конструктивизм, если бы он дожил до 2000-х, а его судьба в ХХ веке оказалась бы более благополучной…  Предполагаю, что советским создателям многочисленных Домов культуры, построенных в 1920-е годы, проект , Delugan Meissl понравился бы.

 

 

 

            Наследие советского архитектурного авангарда в ХХ веке оказалось востребованным на Западе, и связь с этим наследием декларируют многие архитектурные течения, стили и школы. Прежде всего, стоит отметить, что развитие раннего модернизма происходило в постоянном диалоге с советским конструктивизмом, и этот диалог продолжался и тогда, когда советский конструктивизм своё существование прекратил.

            К 1940-м годам модернизм утверждается в ряде европейских стран в качестве основного архитектурного течения, в связи с чем уместно говорить о наступлении «эпохи модернизма» в архитектуре. – В этом контексте та нидерландская архитектура, которая начинает формироваться в 1970-е годы, это – стремление «переиграть историю заново»; нидерландский архитектурный стиль стремиться, во многом, установить прямую связь между собственными технологическими возможностями и конструктивизмом, - связь, не предполагающую посредничество модернистского стиля. – В некотором смысле эта архитектура – рассказ из жанра альтернативной истории; повествование о том, как советский конструктивизм прошлого плавно эволюционировал в современный нидерландский функционализм, а модернизм… А модернизма в истории просто не было.

 

 

 

            Важнейшая эстетическая черта Института кинематографии – это его динамичность; при взгляде на это здание, создаётся впечатление, что оно находится в состоянии движения. – Его форма напоминает воздушный лайнер, готовый устремиться в небо.

            Динамичность образа, с одной стороны, в полной мере соответствует идее здания, - его «содержательной составляющей», а с другой стороны, является важнейшим элементом стилистики фирмой Delugan Meissl Associated Architects, блестяще проявившемся в более раннем проекте этого архитектурного бюро – в музее Порше в Штутгарте. – В рамках этого проекта идея и архитектурная группа, ответственная за её воплощение, счастливо нашли друг друга.

 

 

            Динамичный образ проекта находит свои соответствия и на линии вертикальных, исторических связей; советский конструктивизм так же стремился к созданию динамичных образов. Но, безусловно, динамизм здания Института кинематографии в сравнении с динамизмом конструктивизма оказывается значительно более ярко выраженным. – Это – одно из проявлений той самой радикализации изначальной эстетики, о которой я написал выше. 

 

 

            Динамичность здания, его устремлённость вовне обладает очевидными символическими коннотациями. И если внешние формы объекта позволяли говорить о сходстве между нидерландским функционализмом и советским конструктивизмом, то его символические значения свидетельствуют о серьёзных различиях между этими течениями.

 

            Динамизм эстетики конструктивизма был очень органично вписан в общие идеологические схемы, регулировавшие жизнь советского общества.

            С точки идеологии советское общество 1920-х – это ПРОЕКТ, устремлённый в будущее. Т.к. само это будущее ещё не настало, вектор проекта – виртуален; но постольку, поскольку наступление такого будущего осознаётся как вполне реальное событие, вектор проекта обретает реалистические коннотации. – Будущее – это та реальность, которая должна осуществиться, стать действительно существующей реальностью.

            Соответственно, и динамичность эстетики конструктивизма так же апеллирует к Новой Реальности; эта эстетика стремится воспроизвести средствами архитектуры новую модель социальных отношений.

 Конструктивизм в этом контексте – это специфическое проявление РЕАЛИСТИЧЕСКОГО ФУТУРИЗМА, с точки зрения которого различие  между Реальным и Воображаемым сущностно условно и оно должно быть устранено с течением времени.

 

 

            Динамизм здания Института кинематографии Нидерландов так же содержит в себе апелляцию к некоему Иному по отношению к наличному бытию. Движение, выраженное средствами архитектуры, в данном случае – это движение в Иное.

            Но содержание этой Иной реальности никаких прямых связей с социальным проектированием не имеет. Символизм здания Института кинематографии апеллирует не к далёкому-близкому социальному Будущему, а к сфере Имагинативного как таковой. – Кино – это мир воображаемого, мир, созданный человеческой фантазией; а фантазия всегда осуществляет выход за пределы непосредственно существующей реальности.

            Проект Delugan Meissl на символическом уровне оказывается проявлением ИМАГИНАТИВНОГО ФУТУРИЗМА, для которого Реальное и Воображаемое постоянно существуют как две параллельные реальности, различие между которыми – сущностно, и не подлежит какому-либо снятию.

            В контексте такого понимания Воображаемое оказывается, во-первых, сферой дополнения непосредственной, наличной реальности, во-вторых, главной силой, ответственной за изменение этой реальности. – Несоответствие между наличным и воображаемым мыслится в данном случае как онтологическая характеристика индивидуального человеческого существования и, соответственно, существования социума.

 

            В современном имагинативном футуризме присутствует смысловое ядро, отсылающее к идеологии новых левых, в частности, к тому их аспекту, который связан с противопоставлением Реальности и Воображаемого, концептуализированном в трудах Жака Лакана, ставшего одним из главных теоретических авторитетов для «новых левых». И каждый новый манифест имагинативного футуризма создаёт впечатление, что 1968-й год продолжается. – «Будьте реалистами – требуйте невозможного!».

            Но при всём романтизме идеологии новых левых и определённой шаткости их теоретических позиций, именно их понимание сущности взаимоотношений между конкретной действительностью и утопией, функции которой в данном случае присваивают себе Воображение и Воображаемое, оказалось, парадоксальным образом, более реалистичным, чем понимание реалистического футуризма, ссылавшегося, с целью обоснования собственных концептов на данные научного анализа, экономической статистики, социологических опросов и т.д. и т.п.

 

 

            Сегодня имагинативный футуризм, возможно, является единственной приемлемой формой утопического мышления.  И в этом контексте здание Института кинематографии Нидерландов оказывается символическим манифестом такого мышления, и манифестом предельно актуальным.

            В связи с этим забавным выглядит тот факт, что красную ленточку во время торжеств, посвящённых открытию здания, перерезала королева Нидерландов Беатрикс. Предполагаю, что данное обстоятельство в сознании советских конструктивистов, если они могли бы это событие наблюдать, создало бы ситуацию глубокого социального шока…