Рейтинг публикаций

Мне вдруг послышалось, будто зеркало треснуло.

Физиология слова трудно подается исследованию, вовсе не поддается суду, и нелегко – просто обнаружению.

И есть у нас вино, миндаль и цедра, \ огонь в камине, взгляд лилово-серый... \ Господь не будет с нами слишком щедрым. \ Господь не будет слишком милосердным.

Ночью спал рядом с отцом на надувном матрасе, истекал потом, к утру забылся, но глаза отворил уже в пятом часу. Дополз до окна, выглянул. Америка. Плотными рядами прижатые к бордюру железные авточудовища, бумажно-картонный мусор стремящийся вдоль тротуаров. Через дорогу – мертвый четырехэтажный жилой дом на два парадных, пыльно-рыжего цвета, серые оконные глазницы, подобие газона за узкой оградкой у входа. Небо бледно-голубое, почти желтоватое, с плоскими облаками. Человек в долгополой шляпе, с целлофановым свертком подмышкой.

И всё-таки идут четвёртый год – // дожди… // дожди… // Ещё лет пять и – море. // Хронически с погодой не везёт. // А главное – ведь с нею не поспоришь. // И завтра будет то же, что вчера. // Крылатые попрятались по гнёздам – // со скуки спят. // Нелётная пора. // Но им, по крайней мере, снятся звёзды

Пафос христианства – смирение перед жизнью. Это объясняется исторически, поскольку первоначально христиан­ство возникло в Римской империи как религия рабов, религия бесправных, которым ничего, кроме смирения, не остава­лось. Видимо, доктрина христианства исходит из того, что зло, будучи нежизнеспособным, должно уничтожить само себя, а потому со­противляться злу – бессмысленно, надо просто покоряться судьбе и любить друг друга, и тогда, после самоуничтожения зла, оста­нется одно добро. Ильин, по своему темпераменту, принять эту доктрину, конечно же, не мог.

Философский эксперимент по рассмотрению мира через один феномен, имеющий строгие ограничения применения, превращается здесь в удобный инструмент разговора, игры словами, фантазирования, увлечения тематизацией.

Вряд ли древнейшие люди, которые впервые уложили бревна либо камни по пути своего продвижения, понимали, что тем самым они начали мостить дорогу к звездам.

«За Родину! За Сталина!» и прочая хуета – // странные объяснения статистики похоронок. // Я думаю, цена, – блядь,сука! – за Победу не та. // Каждый из них – ещё, по меньшей мере, один не рождённый ребёнок!!!

А потом умер Сталин, и Стукач пошел его хоронить зачем-то, и его вместе со всеми задавил грузовик с песком. Фамилия Стукача была Петраш.

“Кофе и сигареты” Джармуша, “Только не в губы” Рене

У-у, мужичьё...