Рейтинг публикаций

" " - философское первослово, знак пробела, делающий возможным все другие знаки.

Маленькая родительская вселенная, \ солнце — огненный одуванчик. \ Однажды облысеет, станет старым, \ однажды умрёт совсем. Со всем, что рядом... \ В мире замкнутых систем нет места бесконечности.

Н. Бердяев: "Он уже не гуманист в старом смысле слова, он уже мало общего имеет с Жорж Занд, В. Гюго, Диккенсом и т.п. Он окончательно порвал с гуманизмом Белинского. Если он и гуманист, то гуманизм его совсем новый, трагический "

В суфийской мистике человеческий образ сравнивается с печатью, которой Создатель до поры до времени запечатал эон этого мира. Не совершается ли сегодня снятие этой печати и растворение того уровня реальности, с которой был связан человеческий архетип?

Отношение к писателю как к царю-батюшке. Вот придет умный человек, бразильский мудрец из Тевтонского Ордена Буддистских Русофилов, – и рассудит.

Мне хотелось бы прозрения читателей; они могут, впрочем, оставаться в своих «камерах», не видеть и не ощущать очевидного – перед ними за маленьким окошечком мир, созданный в шести строфах и листок со стихотворением «Одиночка», плывет к ним на подхваченном ветром листке – в руки. И они читают неясные знаки замечательного стихотворения… Бог им в помощь - не остаться слепыми и понять, какого уровня эти стихи.

Булла нашел единственный вход на верхние этажи по своеобразной тамге, нанесенной на сырцовом блоке. Таинственные древние мастера сделали тамгу в виде человеческой ладони, на которой вместо пяти пальцев было шесть.

...не нужен идеалу Толстого коллективистский индивидуалист Левин так же, как не нужна ему и супериндивидуалистка Анна. Та – ещё больше, чем Левин, почему и назван роман «Анна Каренина». Инстинктивно ж любой художник «в лоб» не выражается. Только противоречиями, только противоречиями.

Ибо миром правит естественный отбор – с голодным, припорошенным злобой, взглядом.

Дело в том, что в тот миг я увидел, как на ладони: каждой смуте предшествовал культ «простых людей». Он широко распространялся в России. Всемогущих «простых людей» чуть ли не повсеместно изображали помещенными в ад на земле. При этом их оковали, мол, цепями, материалом для которых служат все до одного атрибуты цивилизации того времени. И не заставляя себя долго ждать, популярнейшими в народе делались люди, раньше никому не известные: «истинный добрый царь Пугачев», «подлинные друзья народа – то Ленин, то Сталин», «настоящий друг интеллектуалов Ельцин». Они пытались разрушить цивилизацию до основания. А «простые люди» при смутах поступали вопреки собственным культам: проявляли не всемогущество, а полное безволие и невиданную раньше слабость.

Сумок было две. Одна – черная, другая – серая.