Проза

Результат

Олег проснулся от того, что было спокойно и тихо. Не было стонов и проклятий полубезумной Ирки. Дети престали тихо скулить. Только иногда слышалось тихое, уютное шуршание. Может, это были родные. А может крысы, которые их ели.

Олег боялся смотреть, боялся окликнуть. Когда-то они поделили последнюю пачку заплесневелого сыра. А потом – ничего. Надо было идти и достать еду. Или просто уйти. Потому что мутная тишина была страшнее воплей и стонов. Ирка в последние дни проклинала Олега. И себя. За то, что не сбежали. Хотя, по слухам, бежать было некуда. Так было во всём мире. Или почти во всём. Но Ирка причитала, постепенно сходя с ума. Ей больше ничего не оставалось.

А Олег боялся, что кто-то услышит. И придёт сюда. И был готов убить Ирку.

А теперь вот тихо. Олег вдруг засуетился, стал искать что-то. Пальцы наткнулись на молоток. Появилась решимость идти. Зачем? Главное – просто выйти. Подальше от уютного пошуршивания.

Бросок к окну. С трудом на пожарную лестницу. Она рядом с окном. И вниз. Дребезжание. А вокруг опять тишина.

Все уже дано потихоньку разбегались. Паша уехал в Испанию, Женя подался работать в Штаты.

Потом уже стало заметно тихо и пусто. Но Олег не дёргался. Он свято верил в незыблемость нормального. В то, что всё устаканится и притрётся. Отъезды открывали пути к карьерному росту. Под конец Олег был заместителем генерального директора. Правда, к тому времени почти престали платить зарплату. Но Олег верил, что всё обойдётся. Фирма-то международная! Но её даже не успели официально закрыть или обанкротить. Просто перестали присылать товары, платить деньги. И тогда разбежались последние. Остался один Олег, да вахтёр пришёл ещё пару раз.

А Олег старался верить в лучшее и – не заморачиваться. У него получалось. И он этим заслуженно гордился. Не был он запуганным и озлобленным нытиком! В голове – ничего лишнего! И оружия он в доме не держал. Зачем? Полиция, ведь, есть. Какая-никакая, а…

Но и полиция исчезла своим чередом. После фирмы и общественного транспорта. Так всё постепенно отваливалось. В месте с полицией – телевидение. До последнего показывало что-то официально-мажорное. Наверное, старые записи.

А потом и свет с водой отключили. И люди постепенно сбегали. Хотя потом всё равно много осталось. Слишком много. Без полиции стали грабить магазины, вламываться в квартиры. Сам Олег вынес несколько рюкзаков из гипермаркета на первом этаже.  Ему не надо было далеко ходить. Поэтому по пути не ограбили.

Бежать Олегу было как-то некуда. Да и стрёмно. С самого начала. Когда ещё Женя поехал в Штаты. Олег очень не любил плыть против течения. И просто резко дёргаться. Поэтому у него так хорошо получалось быть оптимистом. И не заморачиваться.

А теперь всё равно пришлось. Выйти на улицу с одним молотком.

Помнится, пред дверью кто-то непрерывно ходил. Ирка с детьми забились в спальню и заткнули уши. Он захлопнул за ней дверь и подпёр шкафом. И туда стащил всевозможные вещи и вещички. Шум работы заглушал звуки под дверью. Они так и остались жить, забаррикадировавшись в спальне. А в квартире кто-то был. Олег видел с пожарной лестнице странные следы на полу. Кажется, два-три окурка. Подробнее Олег разглядывать не решился. Они не слышали, как взламывали дверь. Но – перед баррикадой у входа слышалось сопение. И странное бульканье.

Было тихо. К тишине улицы привыкнуть было ещё труднее. Почему-то казалось, что всё должно остаться прежним. Блестящие витрины, асфальт, машины, трамваи. Быть может, меньше людей. А так…

Но без людей всё потеряло своё назначение, развалилось и расплылось. Слилось в бесформенность заброшенной свалки. Стёкла не в окнах, а крошкой на тротуаре. Скелет трамвая лежал рядом с ржавыми рельсами. Машины и до того ставили где попало. Теперь они, покорежённые, валялись в самых неожиданных местах. Даже на крыше какого-то ангара. Машины были похожи на брошенные окурки. Олегова тоже должна была где-то здесь быть. И может даже была. Но Олег не узнавал.

Из всех щелей проглядывала трава. Вольно разрослись не подстриженные деревья. Они словно ждали, когда останки города окончательно скукожатся и рассыплются в прах.

Было непонятно и от того страшно.

Рывшийся в подвале гипермаркета Олег раньше далеко не ходил. А теперь вот…

Узнать знакомые места было невозможно. Не было больше домов, где жили, магазинов, где покупали, офисов.

Олег не знал, куда идти. Но и оставаться на месте было страшно. Надо было постоянно двигаться. И он пошёл куда-то. Из тишины могло прийти всё, что угодно. Поэтому Олег побежал. Медленно и неуверенно.

Время от времени что-то стукало и вздыхало. Свалка жила. Жила после жизни. Олег был здесь чем-то временным. Маленьким тельцем между зубами, которые вот-вот сомкнутся.

И Олег медленно бежал, затравленно озираясь и сжимая молоток. Он бегло смотрел вокруг, не останавливаясь и не приглядываясь. Он боялся увидеть нечто. Что может увидеть его.

Какие-то провода свисали с полуразрушенного балкона. Олег обошёл их, чуть не упав в канализационный люк. Из люка что-то торчало. Олег сделал куцый прыжок и поспешил дальше.

Он чувствовал, как обливается потом. Как ручка молотка становится скользкой.

Внезапно загрохотали человеческие голоса. Они были не то, чтобы громкие. Доносились из покосившегося вперёд дома. От их звука Олег упал, скорчившись за остовом трамвая.   Он замер. Были ещё голоса. Какие-то звуки и шаги. Потом тихо. Олег сидел, не шевелясь. Ему казалось, что сердце стучит предательски громко.

Потом Олег медленно и тяжело прополз вдоль трамвая. В три корявых прыжка оказался за углом дома.

Что-то грюкнуло. Олег снова замер. Неизвестно, на сколько времени. Было тихо. И стоять на одном месте снова стало неуютно. Олег медленно побежал дальше. Потом пошёл. Ноги подгибались.

Внезапно на стене он увидел рисунок и надпись. Они были сделаны чёрной краской и явно недавно. Олег поспешно отвернулся от рисунка. И попытался идти быстрее.

Внезапно дома расступились. Из за зелёных кустов потянуло чем-то знакомым, старым,  никак не сравнимым со свалкой. Шатаясь, Олег прошёл сквозь кусты. И вот они расступились.

Возник высокий сетчатый забор. За ним – домики, выкрашенные голубым и зелёным. Между домиками временами появлялись люди. Слышались голоса и смех.

Олег бросился вперёд, к воротам. Он бежал, не думая не о чём. Послышался сухой треск. Под ногами взвились фонтанчики пыли. Олег остановился и поднял глаза. С вышки за ним лениво наблюдал пулемётчик в тёмно-зелёной форме и солнцезащитных очках. «Вы чё ! Откройте! Я же нормальный!» - принялся вопить Олег. Ответом ему была ещё одна очередь возле ног.

Олег отступил назад и осмотрелся. Перед забором на асфальтовом пяточке копошились другие люди. Вернее существа.  Оборванные, покрытые коростой, с красными голодными глазами. Они ждали, что из-за ограды бросят что-нибудь съестное. Женщина в сером комбинезоне с надписью на груди. Светлые волосы, улыбка.

За забором настороженно застыли. Внутренности Олега сотряс голодный спазм. Рассчитанный бросок и на асфальт упала булка. Существа бросились вперёд. Двое на секунду замешкались, глядя на женщину. Потом бросились тоже. Одно из существ грубо оттолкнуло Олега.  В голове взорвалось что-то кроваво-красное. Олег сразу же вспомнил про молоток. И ударил со всей своей голодной злобы. Существо упало и обмякло. «Это хорошо!» - забулькало другое существо. «Мясо будет, мяско!». Оно запихнуло в рот. Белый кусок булки. Олег  примерился и вырвал честь куска прямо изо рта. Существо молча дёрнулось.

Все вместе схватили убитое Олегом существо. Потащили в кусты. Развели костёр. Сточенным ножом стали срезать мясо с тела. Нанизывать на прутики и жарить. Говорили, что их станут травить как источник заразы. Или возьмут за забор, в специальный приют. С ними уже давно хотят что-то сделать. Только руки у людей за забором не доходят. «Если отравят, то сначала накормят от пуза!» - сказало весёлое существо. «Так корчиться будем, блевать. Не сразу-то сдохнем». – «Да нет, говорят, сразу помирают, будто уснут».

Потом говорили, что если возьмут за забор в приют, то такие бабы, как сегодняшняя, будут им обязательно давать. Существа сладко скалились и кивали.

Одно, задумчиво обжаривавшее кусок, вдруг сказало: «А я так в детстве картошку жарил». По жирной коросте на лице потекли слёзы. Существо обхватило голову руками и стало биться головой об землю. И хохотать.

Другие существа насторожились. Они подумали, что это существо разобьёт себе голову. И будет ещё мясо.

Но существо не долго билось головой об землю. Оно замерло, скорчившись на земле. И про него забыли. Вскоре все завалились у огня спать. И Олег тоже.