Рейтинг публикаций

Ведь почти каждый человек боялся узнать смерть на собственной шкуре, и в тоже время почти каждый человек, с легкостью и непринужденностью, даже не пытался узнавать собственную жизнь.

...рядом с ней лежало чудовище. Оно походило на человека, только не было на нем ни единого волоска, а с ног до головы, его тело было залеплено серебристой чешуей. Внезапно Леночка поняла, что это Иван Петрович лежит перед ней.

Вы когда-нибудь слышали, Виктор, чтобы про пиво говорили: «Истина в пиве»?

Не пытайтесь смешаться с толпой – найдет!

Это место не огорожено, не отмечено. Оно только в памяти, а она — крайне ненадежная вещь. Скверно. Об этом месте должно помнить гекзаметром.

...за всем этим угадывалась миссия, сводившаяся к тому, чтобы одинокими героическими усилиями препятствовать подготовке (штамповке) будущих разведчиков и пробуждать в них более высокое – истинное – призвание.

...Он все мечтал о том дне, когда на пороге его кельи вдруг появится священник, с запечатанным конвертом и связкой плесневелых пуповин. И как он перекрестит его этими пуповинами – святого Василия, святого Николая, – и сам приложится к ним белыми губами, чтобы затем сообщить, что Ромо выбрали быть Словом Его.

Так вот, я лег в маленькой комнате, а она пришла, разделась и улеглась на меня. Вскакиваю, а она говорит: “Что ты делаешь в моей постели?” И видно, что она так смущена, ей так неловко. “Извини, -- сказал я, -- сам не понимаю, как такое получилось” -- мы теперь только и делаем, что извиняемся и раскаиваемся. Стали ласковые и заботливые, и больше не кричим, как только поняли, что только и ждем, когда она умрет, когда освободит нас. В нас закончилась любовь, одна обязанность осталась. Одна (пауза) порядочность.

Это был он – пресловутый незнакомец, который отпрянул, словно от неожиданности, чем вселил в меня смелость с вызовом его поразглядывать

Фотея окружали чёрствые эгоисты с каменными сердцами.

И стали они толковать.

С ним было тепло. Просто тепло. Он источал это неведомое и невидимое тепло, которое так редко встречается у мужчин. Не забирал его, требуя внимая, а сиюминутно отдавал. Своим присутствием, силой своей мысли. Это спокойствие, такое странное и незнакомое, сразу передавалось и ей, и она, в лучах этого небывалого тепла, жила и пыталась постигать разворачивающуюся перед ней жизнь, странную и вновь - такую незнакомую. И – да, невыносимую.