Рейтинг публикаций

МАСЛОВ Это у них, Вань, на личиках написано живописных.
ТУЗОВ Что?
МАСЛОВ Уроборос.
ТУЗОВ О, Господи!
МАСЛОВ Так и есть, Ваня… Боюсь, вляпались мы таки, Ваня.
ТУЗОВ Куда?
МАСЛОВ В бесконечность.

Что именно привлекло меня к этой смуглой девушке с рыжеватыми волосами и раскосыми глазами, до сих пор не знаю. Ее лицо, излучающее доброту и теплоту, было настолько мне дорого, что я не мог представить свою жизнь без нее.

Талант Пани-Вани обнаружился сразу после войны, когда у магазинов выросли длинные черные очереди. В очередях ссорились, лезли вперед, считались и пересчитывались, обманывали друг друга, выдавали за младенцев завернутое в тряпку полено, изображали хромых и слепых. Паня же Ваня водворял справедливость.

Я расскажу о том, что произошло во время моей недавней поездки в отцову вотчину. История дикая, страшная, нелепая и несомненно поучительная.

...Массовое общество, конечно, слышало, что «бог умер», но крепко надеялось на то, что, умерев, он оставил после себя закусочные...

Они утверждали, что в этот мир нас явилось двое. И как же я жаждал повстречать того другого, которого все они так боялись!

...копья образовали настоящую щетину острий, направленных на Салавата с Дабажабом. Башкин уже испугался, что его сейчас наколют на острия – но Тугулов резко свернул в сторону, и Салават успел повторить за ним этот маневр. В результате им пришлось обходить отряд по проезжей части, подвергаясь опасности быть раздавленными. «Что это за люди? – возмущенно спросил Салават. – И куда они так прут? Могли бы расступиться и дать нам пройти». «Этот комплекс же называется «Цитадель», а поскольку жилье элитное, то здесь все и оформлено аутентично, – объяснил Тугулов. – Поэтому вот охранники ходят в латах и с копьями.

Еще будучи мальчишкой, я понял, что жизнеописания моих поисков в голом виде своем неприемлемы для современного общества, и даже больше – вполне могут оказаться опасными для меня. И тогда я научился вуалировать свои мысли, пряча их в красочную упаковку из морализмов и пропаганды человеколюбия.

В то утро Светлячок, как её любила называть мама, проснулась очень рано. Она выглянула на улицу и увидела свою родную деревню в первых лучах утреннего солнца. В этом тёплом мягком свете, казалось, можно было разглядеть каждую пылинку, кружащую впереди.

Достать свирель и свитер. Свирель – для крыс этого города. Все крысы уйдут, сгинут в мутной реке, где водится форель о трёх головах. Все крысы, летучие мыши, собаки, арабы, русские, вьетнамцы, турки, кнехты, бюргеры, - все, заворожённые трелью моей свирели, найдут себе вечный покой на дне этого Мозеля или Ганга.

Вполне естественно, что каждый ищет братьев по разуму. Братья по глупости находятся сами...

Безмерная глупость, граничащая с небывалым безумием, виделась мне во всем этом занятии. Бесконечная борьба, протянувшаяся между двумя этими существами, ведущая от конца снова к началу. Никто из них и не думал останавливаться, в борьбе заключая весь смысл.