Был бы месяц молодой и вечно пьян, \ ты бы был со мной, и я была твоя. \ Был бы небосвод от звезд дыряв, дыряв. \ Стук сердец доступный только молоткам, \ раздробит на звезды, только удержись. \ Я бы не писала ничего взамен, \ ты бы целовал меня среди селен, \ или поднимал опять с колен, опять с колен.

…если пересматривать фильм в зрелом возрасте, то неизбежно возникнет вопрос о дальнейшей судьбе его героев. И в рамках подобных размышлений комедийный элемент «Джаза» стремительно исчезает, а ему на смену приходит тональность, которую можно назвать как угодно, но только не «весёлой».

Пешка верит, что король режиссёр, ибо она не верит, что может им стать. Король знает, что он пешка, ибо не знает своего Я. Бог наблюдает за игрой, не помня Себя, а когда помнит, остаётся ни с чем. Абсолют лишь тогда Бог, когда становится игровой доской, когда снится Себе кем-то и чем-то, когда играет Собой. Именно игра разъединила Его на качества и количество, Он рассыпался на множество я, стал местом собственного сна и таинственным Сновидцем в душе Своих героев.

Они делали это без громких слов, каждый день. При этом они ютились в тесных квартирах, неделями пропадая на регламентах и восстановлении боевой готовности. Да и когда наступили лихие времена, это они заступали на боевое дежурство, месяцами не получая денежное содержание. И это их жены в платьицах в горошек героически дожидались их дома и ободряли, когда в глазах мужиков накапливалось отчаяние. И при этом от них не раздалось ни стенаний, ни пафосных «требований о правах человека».