Рейтинг публикаций

В его мир не всякий забредёт, необходим необходимый культурный багаж, который не особо в наше время пополняется.

Как всегда у Достоевского, первые подступы к тексту — это ассоциативно-книжное кружение: приближение к теме, прощупывание, рыскание из стороны в сторону, многое будет отвергнуто, многое будет забыто, но главное прорастёт...

"...В возрасте 23-х лет Никтополион Святский попал в Чесменскую богадельню для увечных воинов, откуда впоследствии был изгнан, подвергшись преследованиям царизма. Не имея возможности двигаться, научился писать стихи с помощью зубов, лучины со стальным пёрышком на конце и двух досок, укреплённых одна на другой».

«Идиот» — это трагедия, разыгравшаяся в библиотеке, в которой в смерче не книжных страстей мечутся обрывки газет, журналов, книжные листы разных времён и народов и среди них почти никогда счастливые, почти всегда несчастные люди.

«Люблю алкоголь, курю, ем мясо и чертовски азартен. Временами матерюсь, но стараюсь делать это красиво». Одно слово – филолог...

"Я принадлежу к тем людям, для которых дом, в котором они родились и выросли, не только не стал символом защиты, прелести и прочности жизни, но разрушение которого принесло огромную радость. Ни "отеческих гробов", ни "родного пепелища" у меня нет, чтобы опереться на них в трудные минуты; родства по крови я никогда не признавала, и так как природа не дала мне ни панциря буйвола, ни когтей, ни зубов пантеры и так как я не искала способа, как нарастить себе двойную кожу и как отточить зубы, то я и живу – без опоры, без оружия, без тренировки для защиты и нападения, без собственного племени, родной земли, политической партии, без прадедовских богов и гробов".

Поражает насколько тонка и чиста история, словно автору удается через бездны мрака, едящих, обманывающих, спящих людей и чиновников, уловить свет души и даже найти способы ее очищения.

Проза Куприна точно светится честью и достоинством: её невозможно представить низкой, стелящейся по земле: даже когда речь о проститутках, о жизни Ямы – мера сострадания высока, равно высок уровень неприятия пошлости и похоти людской, проедавшие все социумы, во все века…

У Кричевского... над всем есть дыхание чего-то живого (чем более тёмного, тем более живого – что, согласитесь, не всегда случается в поэзии как такой).

...«суть судьбы в том, чтобы принять самый … «бессмысленный» мир», так как, «выбрав жизнь, мы должны принять и судьбу этого мира».

Бытовые – бытийные: слишком туго смешаны струями быт и бытие, слишком много волокон первого сверкает в последнем.