Рейтинг публикаций

Это поразительное сочетание в её стихах абсолютных и зримо фактурных реалий мира с прорывом в иные, неведанные и часто непонятные пространства, переводимые автором на незнакомый и новый поэтический язык, который кому-то наверняка покажется вызывающе непоэтическим. Читатель как будто в некой машине пространства и времени часто даже в пределах одного и того же стихотворения перемещается из глубин микромира в безмерность макромира, либо наоборот, из ледяного космоса макромира попадает в плотную ткань микромира. Столь же стремительно меняется и язык этих пространственных перемещений и переходов, язык, который можно определить блоковским оксюмороном как «жар холодных числ».

Перед семинаром прозы в Новосибирске этой осенью, в сентябре, читаем рукописи с Александром Строгановым. Он аккуратно раскладывает их по папкам — в каждой по автору. У меня же — хаос. Я спрашиваю:
— Кто лучше всех?
Строганов, не задумываясь, называет имя, которое мне что-то напоминает, но я пока не понимаю — что или кого?
— Ковалевич… Вячеслав… Слава… Два текста. Рассказ и повесть, которую он почему-то называет «сценарий».
— На что похоже?
— На игру.

...есть удивительные места в творчестве Л. Андреева, которые до такой степени поражают меня и наших современников, что иногда Л. Андреев кажется почти что провидцем.

- Вы одИссит из Петербурга, - смеётся один из писателей. – Через букву «и», от слова Одиссей. А мы просто одесситы. Жаль, что вы родом не отсюда!

быть свободным от культурфетишизма

А, вообще, Вовка так ловил женщину посреди коридора, как у Венечки Ерофеева, "Мой чудный взор тебя томил? - Ну, допустим, томил. - Мой чудный глаз тебя пленил? - Ну, допустим, пленил. - Так пойдем же на сеновал!" Девки почему то на сеновал с Вовкой-то не шли, но однако охотно слушали все вот эти глупости, которые он рассказывал.

«Скорбящий киборг» - конечно, не биография и не монография, а пролегомены, введение в мир Галас, распахивание дверей в него, будто эрудированный знакомец рассказывает тебе, ставит диски, вот, послушай еще, а тут с ней был такой случай!..

Творческое самоощущение во многом противостоит религиозному мирочувствованию

Есенина, действительно, многие ненавидели. За славу и успех, за народное признание и слишком очевидный талант, который ничем нельзя было заглушить: ни вином, не жизненными коллизиями, ни женщинами, которые любили поэта до безумия.

Мой Пушкин – это прежде всего великий «духовный труженик», томимый «духовной жаждою», стремящийся «сердцем возлетать во области заочны»: "Дабы скорей узреть – оставя те места, Спасенья верный путь и тесные врата".

Современные американские исследователи неоднократно отмечают, что в философии Эмерсона заложена идея сети (network), так характерная для американской культуры, в некоторой степени определяющая ее состояние в XIX веке, отражающее ее тенденции и для современной эпохи.