Рейтинг публикаций

Феномен Осокина заключается в том, что с самого начала своего присутствия в литературном пространстве, он стал <писателем для писателей>, знатоков и ценителей изящной словесности...

Если кто помнит, библиотечка «Эгоиста» открылась в сентябре прошлого года текстом ферганского гуру Шамшада Абдулаева. Вот и снова мы публикуем один из череды его герменевтических этюдов. Привязанности Абдулаева остаются прежними – герметичные, модернистские артефакты; стиль его тоже не претерпел особенных изменений – медленное медитативное течение текстуальной реки. Так тихо, так проникновенно... Так пронзительно и тонко. Возвращайся, возвращайся, пожалуйста, к тому, что ты любишь, сделав круг или не сделав круга. Ибо спасение – в возвращении на круги своя.

Может это стыдно – быть эмигрантом? Вот, не выдержали предложенной им судьбы, восстали (или – удрали, сбежали?), а теперь вот ноют. С другой стороны, хочется встать в оборонительную позицию и доказывать всему свету, что мы имели право на выбор, что никому не обязаны отчетом.

Черт страшен не тем, что рогат и черен, а тем, что собственного лица не имеет. Это идеальный образец конъюнктурщика, который всегда «в первых рядах», без колебаний колеблется вместе с линией партии, азартно следит за спорами и дебатами

Cовместить в одном эпизоде – уже вне своей памяти – время, место и имена невообразимо сложно.

Толпа на плацу – разделочной доске, очерченной чернотой, двумерном днище в топкой мягкости. Суммарная плотность функциональных жизней. Племенной строй человекнувшихся в контрастах небесных спектров.

Я мыслю, но это не значит, что я существую. «Меня нет» – вот истина моего времени, понятная, принятая сознанием, уместившаяся в нем. Не абстракция, не парадокс, не метафизика, а неизбежность.

Родился на родине, делал приборы, // включал на досуге небесные хоры, // уехал, приехал, опять опоздал, // сбежал из медпункта, попал в арсенал.

Мое имя в соленых подтеках? — спасибо волне. // Море Крыма горячее, гулкое — бьётся во мне...

Она произнесла одну фразу, но он смотрел мимо нее или просто не хотел замечать ее голоса

Вернеровские пенсионерки оскорбились бы, если бы их сравнили с рыбинскими бабками. Но и те, и другие были типичными «брежневскими старухами». И то, что эстонки лучше одевались и пользовались косметикой, не имело на самом деле никакого значения…