Рейтинг публикаций

...мудрые наставления великого чеченского святого Кунта Хаджи: «Война – это дикость, – говорил святой. – Удаляйтесь от всего, что напоминает войну. Ваше оружие – четки, а не ружье и не кинжал. Всякое оружие – признак неуверенности в том, что Всевышний Аллах придет на помощь в нужный час. Кроме того, это ведь шайтан тянет вашу руку к рукоятке кинжала или прикладу ружья. Вы становитесь жертвой шайтана. Погибать в схватке с врагом, который намного сильнее, подобно самоубийству. Самоубийство – самый тяжкий грех. Помните: никто не в состоянии осилить вас и вашу правду, если вы не свернете с пути своей веры – тариката».

Горько на ощупь. Приближено небо, \ Древней ангины пунцовое небо \ С терпким налетом горелого хлеба, \ Саднящее в поисках солнца. Взахлеб \\ Пьет пресноводная Русь неизвестность, \ Эфир помутившейся Византии. \ Ветрено, пусто, безбожно окрест. \ Веет величием, веет Мессией.

...НАСИЛИЕ НИКУДА НЕ ДЕЛОСЬ. Изменились только субъекты этого насилия.

...Иван Павлович в дверях подъезда столкнулся с ранее неизвестной ему новой соседкой. Сразу несколько мыслей привычно пронеслись в голове у Ивана Павловича. Что старые жильцы, то уезжают, или вовсе умирают. А молодым оставшиеся старые не нужны.

Жертва обычно шла рядом со мной удовлетворенно молча и так же как и я ступала ногами на певучую замирающую листву опавших деревьев. В слепоте рождалась жестокость.

И теперь все, у кого была хоть какая-то пара копеек в кармане, рванулись в кухню-буфет, все сметая на своем пути и первые сорок «Мiss» (из двухсот) из этого именного «куриного» хрустального помета исчезли из шикарной кухни так же внезапно, как и появились.

Пеня бултыхается на месте, орёт, воду хлебает, а мы потешаемся – потонет или нет. Камни бросаем – хватайся, Пеня!

...история России последних трёх веков, несмотря на различия в формах правления и политических институтах, представляет собой единый процесс...

Будто сквозь плотную толщу, до Кормлева доходило, что он гений, что есть какие-то сроки, когда он должен представить свои стихи к публикации, что все уже договорено, и он «решительно не может отказаться».

Я был выпендрежным мальчиком. Ничего хорошего.

Остается сказать пару слов по поводу цитируемого ниже романа. Читатель, экономно заточенный природой (скажем так, чтобы не оскорбить ничьих религиозных чувств) с одной стороны, уже и ниже приведенному по крохотному отрывку догадается, что роман этот - сплошная русофобия и сплошное попрание: Если не Духа, то уж Предания и Традиции - как пить дать. Люди, экономно заточенные с другой стороны, усмотрят в романе злостную ксенофобию, антисемитизм и национал-шовинизм, а люди, экономно заточенные с третьей, скажут, что роман является попыткой придать постмодернизма живаго серому и скучному жанру <деревенской прозы> в широком диапазоне от Василия Белова до Василия же Шукшина. И только люди, заточенные со всех сторон, к каковым, без сомнения, относятся все читатели рубрики <Создан для блаженства под редакцией Льва Пирогова>, скажут, что этот роман - великое эпическое произведение великой русской литературы, вздымающее читателя на неведомые ему высоты Нравственности и Национального Духа.