Рейтинг публикаций

У осени в мелодиях изъян,/ отравленных обманов череда,/ Вот, горький дождь наполнил мой стакан,/ хмельная облаковая вода!

Все — капуста, везде капуста, чистый белый шар о котором не принято говорить…

И в мой жестокий век, и в твой жестокий век, \ и в наш жестокий век — все звёзды нам мерцали, \ но — беспробудным сном утяжелённых век — \ не пробудил ни ты, ни я, ни те, что с нами.

Горький не отрицал воздействия на него Ницше. Маяковский называет себя «крикогубым Заратустрой». Сверхчеловеки обоих художников пришли с этих страниц.

Гвидон навещает отца, воспользовавшись своим инфернальным эго, и здесь мы вновь сталкиваемся с фигурами, роль которых в сказке, как уже было замечено в начале, явно недооценена. Ткачиха с поварихой, со сватьей бабой Бабарихой ведут себя во время аудиенции Салтана с метафизическими купцами вовсе не в соответствии со своим придворным статусом

Наши симпатии были на стороне рок-н-ролла

С утра не мог понять, что за мужик В одних трусах без головы лежит. Потом вдруг понял - это я лежу И головы своей не вижу.

...«Разин, Разин». А что собственно Разин? Ты мне скажешь, с нами вновь стали считаться за рубежом? Соглашусь. Но стали ли с нами вновь считаться здесь, внутри рубежей? Для всякого вождя есть опасность перехода из лидера, реально действующего активного человека в символ, именем которого оперируют совсем другие люди. И при этом он, даже замечая, вовсе не всегда сопротивляется, с годами просто уставая от государственной ноши, теряя кпд, в ответ на ежедневную осанну делегируя кому-то часть своих функций и ответственности. Ты не задумывалась, почему в ряде стран президенты – фигуры достаточно праздные, почетные, представительские, а реальная власть у других. И иногда эти другие живут в совсем других странах…

- Мы никогда не бываем столь беззащитны, как тогда, когда любим и никогда так безнадежно несчастны, как тогда, когда теряем объект любви или его любовь

Ряд известных соотношений, в силу того, что они предопределили направление нашего биологического развития и тем самым способствовали нашему выживанию, воспринимаются нами как гармоничные, красивые. Можно сказать, что красота и выживаемость – синонимы.

Здесь неизвестность насыщает взгляд. // Причудливая смесь камней и стен.// Кто ныне свят, тот вечно будет свят, // и проклят будет тот, кто ждал измен. // Камней изменчива структура слез, // цветные сути прожитых веков. // Мой взгляд до них едва-едва дорос // вот только что, но - кто? когда? каков?

Недавно в «Эгоисте» состоялся дебют Станислава Алова, мы опубликовали его рассказ «Суицид», посвящённый «Чёрному квадрату» Малевича. В «Пути Бэнга» никаких особых знаменитостей нет, в «Пути Бэнга» совершенно иной коленкор – Бэнг, действительно, странное имя, ничего не скажешь. Есть смерть или нет – никому неизвестно, даже Бэнгу. Тем не менее, путь Бэнга и есть путь к пониманию этой проблемы. О том и написано.